Сибирские огни, 1938, № 3-4

ных казаков. Посвященные в заговор сбива- лись в кучки, шушукались и, расходясь в разные стороны, подбивали на бунт колеблю- щихся и равнодушных. — Пора сказать Кривому псу, — говори- ли они, — уноси ты от нас свои ноги. А бу- де да города хотя один человек в нас вы- стрелит, всем пародом навалимся: с одной стороны городок зажжем, а с другой сторо- ны рубить станем. Около казенных весов забил барабан и за- играли трубачи. Ударили в набат. Толпа бросилась к весам. Па помосте, где в обыч- ное время бирючи выкрашивали воеводские приказы, а житничные дьячки взыскивали яовозное, пошестерное, амбарное, показалась рыжая борода Ваньки Леденева, за ним под- нялись Умрихин, Якуня, Шурыга и Васька Пермяков. На узкой лестнице помоста колы- хались парчевые знамена и щетинились мед- ные жала копий. Барабан и трубы умолкли. Толпа притихла. Передние скинули шапки. — Великая теснота и обида пошла от но- нешнего воеводы, — выкрикнул Рыжик. — Вотчина разоряется, пашня пустеет. Не ста- ло житья в Кавском городке ни казакам, ни жильцам, ни в посаде, ни промышленным, ни кузнецкой братии. Мужики последний хлеб свезли, а воевода указ спрятал, а в том ука- зе написано: «нонешний год десятинной хле • ба ни с кого не брать и торговать беспош- линно». Видя свое беззаконие, воевода со своими потаковщиками в осаду сел и всякое дурно заишслил. Братья казаки!.. В кремле бухнул пушечный выстрел, за ним второй и снова выстрел, более громкий и раскатистый. Площадь многоголосо заревела, застонала и заволновалась. — По городку бьют ядрами! — Примем смерть за правду! — Берите слеги, багры и крючья! Толпа бросилась к Никольским воротам. Порядок установился сам собой: вперед пропустили знамена и вооруженных пищаля- ми казаков; казаки шли строем, за ними гурьбой двигались копейщики, кавские жиль- цы, кузнецы, пашенные мужики с вилами и самодельными рогатинами, у многих за опо- ясками торчали топорища и болтались естяцкие ножи в деревянных ножнах. По сторонам и в х1восте шли вооруженные кольями, оглоблями, дубинками, вовсе безо- ружные, женщины и подростки. В кремле заиграли тревогу. По красному шесту надворотной башни медленно пополз белый колобок. У вершины шеста колобок лопнул н превратился в белое знамя с чер- ным восьмиконечным крестом. Воевода подня- тием знамени Кавского городка об'являл вой- ну поднявшим оружие. Толпа в нерешительности 'остановилась на окраине широкого пустыря, отделявшего кремлевские стены от большого порода. Башенные пушки ударили картечью. Бе- лые клубы дыма, похожие на горные облака, окутали стены и башни зыбкой мутью. На торговой площади казацкие пропойцы, беглые монахи, бродяги и темный «брод, пад- кий до грабежа и погрома, при первых пу- шечных залпах приступили к кабаку. Под дружным напором с треском лопнули двух- створчатые двери кабака с зеленым двух- главым орлом. Из темной кабацкой пасти по длинным жердям покатились пузатые винные чаны, кади и долбленые бадьи с медом. Из выбитых дншц пили шапками, горстями, са- погами; более предусмотрительные раздобыли кринки, туяса и деревянные ведра. Окол<? кадей дрались, толкали друг друга, кричали, ругались и пели песни. Жилецкие женки пы- тались зачерпнуть вина в запас и умести до- мой, у них отбирали посуду и выталкивали из круга. Ягенки визжали, рвали на питухах рубахи и плакали. На йеиной площади, на крытой панерти ча- совни несколько человек гулящих сидело око- ло деревянного лагуна с водкой и пело для потехи обступившего их люда: Играй, море, бурно море, бело море, Сине море>, гяла-туду. Гу-гу-гу, гала-гиду, Гу-гу-гу! Вблизи гостиного двора, под крестом с же- лезной церковной кружкой, расположилась семья скоморохов. Лысый коренастый скомо- рох кланялся на четыре стороны и хриплы?! голосом частил: Прикажи, хозяин, старину сказать, Старину сказать — стародавнюю, и сейчас же, пускаясь в пляс, скороговоркой выговаривал: Небылица в лицах — небывальщина, Небывальщина да неслыхалыцина. Еще сын на матери снопы возил, Все снопы возил да все конопляны; На горе корова белку лаяла, Еще овца на гнезде сидит, Еще курица под осеком траву секет; По поднебесью да сер медведь летит, Оп утшсши, лапками помахивает, Он черпым хвостом поправливает; По синю морю да жернова плывут...