Сибирские огни, 1938, № 3-4

веокадмо глотков, ВЫПИ кружку. После Саввы вышин «стальные и, грюмко чавкая, закусили калачом. — Держи еще одну, — повторил Калина. Вторую кружку Савва выпил смелее и су- нул в ррт маленький кусочек калача. — Опять война, — протянул Калина. — Опять нам довелось вместе биться. Чуть не сплошали. Сказывай, как ты с волока ушел? Пропал, думали... От выпитой водки и тепла у Саввы кружи- лась голова, тянуло ко сну. — УшелГ— Савва зевнул. — Спать креп- ко хочу. —Он виновато улыбнулся и пополз в угол к разбросанной одежде. — Об наших что слышно? — спросил из угла Савва. — Живы и двор цел, — ответил Пурга. Савва пережрестчися и натянул на гол ОЙ у чей-то полушубок. Начало смуте положил сам воевода Иван Поганов. Тайно, ночью, в возках с сеном он увез со стен большого города пушки, заковал в же- леза пушкарей Леща и Лузгана я, накануне Алексеева дня, с верными казаками и казац- кими начальниками заперся в Кавмсом крем- ле. И когда утром в церквах малого городка ударили к угрели, рангах богомольцев встре- тили озорные крчдаи сторожевых казаков. — Поворачивай оглобли, сегодня на ладам зашв. — Эй, ты, старая клюка, шагай обратно на печку. — Уходите, богомольцы, а то палить бу- дем. — Ступайте с 'богом ik Илье-иророку. в ямскую. Озадаченные богомольцы поворачивали об- ратно. По городу быстро разнеслась вол- нующая весть: «воевода сел в осад». Солнце встала по-весеннему весело и ла- сково. В кремлевских церквах зазвонили к ранней обедне, во богомольцы не пытались подходить к «тешам внутреннего городка, где маячили дозорные казаки. Город заволновался, зашевелился, как встревоженный муравейник. Безлюдная по праздничным дням торговая площадь напол- нилась народом. Испуганные лавочные- си- дельцы стояли около своих палаток п бала- ганов и с тревогой посматривали на прибы- вающий, как в весеннее водополье, шумли- вый и беспокойный людской поток. Бо-льшое скопление народа было на пло- щади сколо кабака. На высоком крыльце кабака маячил матерый кавский целовальник Кондратий Кошаев, по-уличдому Фык. Он был испугав, кланялся знакомым и неохотно отшучивался. Государеву кабаку при всякой смуте в пер- вую очередь грозила поруха, а зазевавшемуся целовальнику побои и увечье. На этот раз толпа спокойно смотрела на запертые кабацкие двери с зелепым двух- главым орлом. Большинство были любопыт- ные, они жадпо ловили новые вести и слу- хи, а вести родились каждую минуту. Ска- зывали, что после поздней обедни воевода в честь государева здравия и долголетия будет налить ядрами то большому городу. Говори- ли, что тайные четыре бабы-чернички дали клятву подпалить с четырех концов горо- док, а в это время воеводские казаки пойдут на вылазку и три дня и три ночи будут по- бивать старых кавогаих казаков, которые не сели с воевоцой в осаду. Была молва: воров- ской атамаи Мишка Умрихин — за одно с воеводой шатает городок, чтобы потом вко- нец задавить гулящую братию. Пронесся, слух, что во время «достойно» казаки крича- ли с крепости разные утратные слова и гро- зились в увятда и 'страх утопить ворам же- стокое наказание. Питухи и бражники вы- сказывали надежду, что после поздней обед- ни воевода откроет острожные ворота, вы- катит из погребов горячее вино и будет про- сить и добрить за свои вины служилых и градских жильцов. Кой-кто поговаривал: «пора-де итти к воеводскому двору, отказать Кривому от вое- водства, выгнать его из приказной избы и посадить своего воеводу, а старых казаков, если не захотят к такому бунту пристать, бить насмерть». Зажиточпые кавичане крепче запирали за- поры и с тревогой шептались со своим дво- ром: «Быть худу, многие жилецкие людиш- ки мысли имеют худые, народ они подлый и рады всякому спону и смуте, чтобы способ- нее им было посбивать замки с торговых ря- дов, добыть новые зипуны и хлебнуть даро- вого вина». В малом городке отходила поздняя обедня. Веселый колокольный звон разносился над встревоженной Кавой. Заполнившие торговую площадь станови- лись беспокойнее и шумливее. У высокого кабацкого крыльца, на сенной площади, в узких переулках торговых рядов все чаще и чаще гремели гневные крики п призывы ит- ти под кремль сбивай, воеводу и супротив-