Сибирские огни, 1938, № 3-4

дась пальба, пушка гулко бпла. Потом все утихло, может быть, молчком друг друга ре- зать ножами начали. Огня и дыму в городке- то не видно. — Сидим здесь, как в яме, и что там деется, ничего не знаем. Пустыня тоскли- вая, — протянул Степан. Старик привык на Кере к самогону и теперь сильно скучал по вину. Савва молчал. — Видно на Кере пе бывать заимке, — продолжал старик. — Все воевода с новыми уставами. А место там, Саввушка, веселое. Вода из ключика для самосидки сладкая. Здесь — пустыпя. Ни лесу, ни воды доб- рой, везде ветер ходит. — Ох, и иснужались мы, Саввушка, — вздыхала Парунька. — Пушки-то бьют гул- ко. — Мне надо в городок итти, — сказал Савва. — Отдохну, а в самую полночь вый- ду. Если воевода не сплошал, в верхний го- foffl сел, то туда ш е и надо попадать. Вы с Нарунькой на заимке хоронитесь. Уговари- вайте воров хоромное строение огнем не па- лить, а добро, какое есть, запасишки, пусть дуванят. — Щи на таган поставила, — об'явила Парунька и присела рядом с Саввой. — Те- перь у меня душа спокойная, живехонек ты. — Говорю Степану, — Савва повернулся к Паруньке, — чтобы оп заимку ворам па- лить не давал, а добро, какое есть, пусть растаскивают. — Этому не бывать, — загорячилась Па- рунька. — А я в полночь в городок пойду. Может пробьюсь в малый городок к воеводе. —« Не пущу на погибель, — завопила Па- рунька. — Бот тебе святая икона, не пущу. — Ладно, пе ори, — усмехнулся Савва. Его волновала близость Паруныки, ее пре- данность и откровенность. Парунька недоверчиво подняла брови. — Не пущу, не пущу, —«повторил Сав- ва. — Загостилась ты что-то дивно на заим- ке. Зелье ты, Парунька. Присуха-баба... — А тебя вот присушить не могу, — Парунька поднялась. — Пойду щи смотреть. Савве вдруг стало легко и радостно. Он был доволен, что тревога ослабла, что оп па заимке с Парунькой и Степаном и скоро бу- дет есть горячие щи. — Добром кончится, — решил он. — От- легло от сердца. Не чует оно тревоги. Та же уверенность не оставляла Савву, когда в полночь, тайно от Паруньки, он встал Сиб . огни № 3-4 1933. 4. на лыжи, попрощался со Степаном и побе- жал к городку. — Скоро башня, — соображал Савва. Оставалось самое трудное: забраться на крутоярье, под башню и не попасть под пу- лю караульного. Савва сбросил лыжи и га четвереньках, по-звериному, пополз. Ноги, обутые в мехо- вые унты, скользили. Рубленая башня каза- лась опрокинутой в темное беззвездное небо. — Эй, кто там! Вижу! — вслед за окри- ком шлепнул выстрел. — Не нали! — испуганно, сорвавшимся голосом крикнул Савва, поднимая голову к башне. — Я — Саввка Хмелев. — Саввка? — переспросили па башне. — Саввка Хмелев,—подтвердил Савва. — С волбка от воров убег. На башне мелькнул огонек. Савва продол- жал ползти. — Сейчас петлю спустим. Хватай! Когда прицепишься, фонарь погаси да к опояске привяжи. Оаива узнал голо© Калины. — Калина! — обрадовался он. — Не вопи! Огонек остановился. Савва деловито при- вязался, попробовал узел и, ухватившись за веревку, крикнул: — Тяни! Веревка патянулась. Савва оторвался от земли и, раскачиваясь, как в люльке, по- плыл вверх, к огоньку под крышей башни. В башне горел слюдяной фонарь, подве- шенный к балке. Четверо казаков дружно подхватили Савву. Все старые знакомцы: Калина, Васька Перегудов, Иван Пурга я Кузька Краска. — Легок па помине, — удивлялся Кра- ска. Казаки спустились по узенькой лестнице в хоромину. В хоромине, похожей на старый сруб без окон, было темно. В глинобитном чувало тая- ли уголья, под пот.олком висел тяжелый же- лезный фонарь, похожий на птичью клетку. Около стен были приткнуты запасные пища- ли, лежал пороховой запас, пушечные ядра и свинцовые пульные прутья. На полу валя-, лись оленьи шкуры, заячьи одеяла и тулу- пы. На круглом обрубке бревна, где рубились на пульки свинцовые прутья, стояло ведро с ячменной водкой, глиняные кружки, жареное баранье стегно и мороженые калачи. — На здоровье, — проговорил Калина, подавая кружку Савве. — Со свиданьем! — Савва неумело, в