Сибирские огни, 1938, № 3-4

Поганов сунул список и добавил: — Береги эту грамотку, а в случае чего, первым делам изорви... Подходя к деревне, Савва вытащил из кармана грамотку, мельком взглянул и, за- прятав ее в потайный карман, стал поджи- дать приотставших возниц: — К Ивану Поморцеву на постоялье пой- дем! — сказал он. — У мирского старосты изба просторнее, с горницами, — удивились возницы. — У Ивашки на постояльи сажа да копоть, дух тяжелый и народ разный. Савва молча зашагал вперед. В середине деревни начинались крытые дворы. Избы тучнели и поднимались вверху под крутоскатными крышами висели гроздья вяленого мяса, в чистых переплетах окон поблескивала слюда. Лохматые псы подкатывались к ногам Саввы. Стучали волоковые оконца 1 , мелькал любопытный глаз и оконце торопливо задви- галось. Кривая улица была безлюдной. Савва знал, что мужики спрятались, при- няв его за сборщика десятинного хлеба. Оп привык к таким встречам и, отмахиваясь кривой казацкой саблей от наседавших псов, неторопливо шагал по улице. Выскочивший на улицу белоголовый маль- чишка в шубе с отцовского плеча испуган- но шарахнулся обратно в ворота, приступил полу и, свалившись на снег, завопил: «Ма- менька!». — Чего пасть-то открыл? — прикрикнул возпица. Мальчишка затих. Навстречу Савве, кланяясь на ходу, бежал мирской староста, размахивая бараньим треухом 2 . Савва остановился. Староста закланялся еще чаще, при каждом поклоне ударяя треу- хом по снегу. — Заворачивай лошадей. Ко мне, милости просим! Возпицы выжидали. — Заворачивайте! — приказал Савва. Староста уже хлопотал у лошадей, пере- говариваясь знаками с ямщиками о намере- ниях служилого гостя. Ночью приволокли возки и промерзшего юдьячего. Савва, прикурнув на лавку, креп- ко спал у покрытого снедью стола. Утром простуженный подьячий, вместе с 1 Волоковое оконце — маленькое окно в калитке ворот или сенях избы для наблюде- ния. 2 Треух — теплая шапка с ушами я задни- кам. » десятником из белопоместных казаков, це- ловальником и мирским старостой, ушел в сборню. Савва остался в горнице, он шутил с старостихой, с ее русокосой дочерью и кре- стьянскими женками, забежавшими на Старо- стин двор, чтобы посмотреть на приезжего служилого из городка. Без приглашения, как бы мимоходом, при- шел Ивашка Поморцев. Женщины удалились. Ивашка долго крестился на образа, разгляды- вая бегающими, встревоженными глазами Савву. Ростом Ивашка был мал, длиннорук, коряв, как многие люди, болевшие оспенной болезнью; черпая борода росла у него пучка- ми и доходила до самых ушей. — Каково здравие воеводы? Все ли благо- получно в городке? — по привычке осведо- мился Ивашка. — Нет ли какого поветрия или скорби? Савва ответил. — Наша жизнь самая бесполезная, — до- ложил Ивашка и закачал головой, — тоска да нужда. Мы то будем Ивашко сын Помор- цев. Постоялые дерзким. Савва вынул желтый платок, вытер кон- 4 чиком глаза, бережно свернул и, многозна- чительно, не торопясь, спрятал обратно за пазуху. Ивашка понял тайный знак, завертел головой, оживился и, оглянувшись на дверь, подошел к столу. — В деревнях хлеба мало. Закручинились мужики. Белопоместные пока но пристают, но об'явился вор-шататель, а звать ого Миш- ка Умрихин, на бунт народ подбивает. Ныне у меня на полатях лежит. Слышал я через окошко, Мишка сказывал: в городке-де его есаулы ходят, а главный есаул — казак Ры- жик, настоящего имени его он не сказывал. —• Ванька Леденев, — догадался Савва. — Намедни приходил к нему тоже вор Горбуша, двухгорбый карла. Ссылочные му- жики все за Мишку, на его речи ластятся, старое зло на государство помнят. Гулящих дивное число бродит. Из городка бегут. Ска- зывают — новый воевода крутенек. — На какой срок злые думы приметыва- ют? — спросил Савва. — Сроку пока не ложат. Только думаю так, — Ивашка придвинулся еще ближе: — если воевода хлебный платеж, до будущего урожая не отстрочит, — быть худу, забунту- ют мужики. А когда игумен за чарочку, братья — за ковши. — Воровской атаман у тебя на полатях?— переспросил Савва. Ивашка утвердительно мотнул головой. — Ты «го до времени не беспокой. Добрый охотник наперед птицу скрадывает.