Сибирские огни, 1938, № 3-4

— Ну-ка, дыхни, —• приказал Малушко и, когда плачущий Корела усердно дохнул не- сколько раз, старик удивленно прогово- рил: — Диво, сегодня терезвый, а пла- чешь. Святая душа ты, Корела, как разбой- ник, бесприменно в раю будешь со мной. Последней, мелкими шажками, подошла Секлетея и, попрощавшись, начала развер- тывать псалтырь. — Ты, Секлетеюшка, до времени псалти- ри не трогай, — недовольно заметил ста- рик. — Успеешь, не убегу. — Иные покойники перед смертью быва- ют охочи слушать божественное, — смути- лась она. — Всякий помирает по-своему. Я бы вот песен послушал хороших, проголосных, и чтоб голоса были добрые, — Малушко пере- крестил лоб, — а божественного, если бог приведет, наслушаюсь там... — Ступайте,—неожиданно оборвал он.— Простите меня худородного. Артюшка, сле- ди за светилышцами. После поужин ты, Сав- вушка, смени его. Умер Малушко на солнцевсходе, умер, как засыпает усталый человек. 14. После рекостава первым зимним путем в Кавский городок на смену отвоеводившему •свой срок князю Болоховскому прибыл новый воевода Иван Поганов. Приехал оп тихо, не- заметно, с дьяком Федором Тонково и де- сятком казаков тобольской посылки. Князь Болоховский с нетерпением поджи- дал смену и крепко опечалился, когда узнал, что погановскую илимку порезала шуга и новый воевода вынужден был ожидать ре- костава и санной дороги. Князь Болоховский спешил выбраться с Кавы. На людях о новом воеводе князь от- зывался с плохо скрываемым пренебрежени- ем; он был не доволен, что его, родовптого кпязя, чьи предки когда-то сидели в уделах, а потом стояли близко к трону московских царей, заменяет смерд и выскочка. И действительно, Иван Поганов счет сво- их предков начинал с деда Ильи, служивше- го опричником у Ивана Грозного в отряде немца Штадена 1 . Двадцать долгих лет служил Иван Поганов 1 Штаден Генрих — немец, служивший оп- ричником у московского царя Иоанна IV, в 1575 году занимался пушной торговлей в г. Коле (Мурман), в 1576 г. покинул пределы России. Оставил записки «Описания правления и страны Москвитав». всякие казацкие службы; сначала на Тазу— в Мангазее, потом в «якутах» — на Лене, в Братском остроге; ходил на Байкал-озеро покорять немирных тунгусов и улусных братских людей, строил многие ясачные зи- мовья, сидел в осаде, терпел нужду, голод и в боях с немирными иноземцами лишился глаза. За многие службы, за пролитие крови иноземцев Иван Поганов был поверстан в енисейские дети боярские, потом служил в приказчиках, воеводских товарищах и, нако- нец, по грамоте Сибирского приказа послан был воеводить в Кавском городке. К службе Поганов был строг, за самую малую провипку бил нещадно кнутом, зако- вывал в железа и набивал колодки. Пе лю- бил он зерни, карт, пьянства и мешкоты в службе, строго преследовал казацкую тор- говлю с ясачными иноземцами и без лишних разговоров отбирал у казаков в казну вы- торгованных заповедных соболей. Другие воеводы, атаманы, старшины ка- зацкие не стесняли походную торговлю ря- довых казаков с иноземцами, да и сами пе гнушались Торжком, хотя на этот счет мо- сковский царь строго указывал: «служильш в походах своих товаров отнюдь не брать, с ясачными людьми на свои товары, оиричь государевых, торжка не заводить». Торгов- ля с иноземцами давала главный доход ка- зацкому карману, так как в платеже денеж- ного жалованья всегда была задержка, с же- натых; казаков шел выворот на прокорм семьи; часто вместо денежного жалованья служилые получали государевы товары ве- ликой ценой и вынуждены были куда-то их сбывать. . При сборе ясачного платежа Иван Нога- нов не любил заглядывать в росписи, а за- бирал все, что упромыслилп иноземцы и не успели спрятать. — Они еще добудут, в лесу зверя много, а голодною смертью без рухляди пе по- мрут, — рассуждал оп в таких случаях. — Были живы до прихода руси, когда собо- лей настоящей ценой пенигь не знали; про- живут и ныне. Недаром в царской грамоте о поверстании в енисейские боярские дети Ивана Поганова было сказано: «в ясачных волостях для сбо- ру нашей великого государя ясачной собо- линой казны бывал и немалую прибыль чи- нил и те прибранные в ясачный платеж ино- земцы и доныне в нашу казну ясак платят по все годы». Не брало Поганова казацкое челобитье,