Сибирские огни, 1938, № 3-4

РАССКАЗЫ О ЗОЛОТЕ ОДНАЖДЫ ПОД УТРО Пустая тачка легко оторвалась от досви и, коротко скрипнув, врезалась в гальку. Ху- денький паренек с серьезным, почти строгим лицом выпрямился, расправил плечи. — Пожалуй, пора! Здесь на горе было еще жарко и светло. Солнце остановилось прямо над утесом, слов- но задержалось на верхней ступеньке боль- шой гранитной лестницы. А внизу уже тем- нела остывающая река, в тальниках пожи- мался от холода легкий белесый туман. — Пора! Паренек обмахнул платком густо коричне- вые руки. И вдруг передернулся от резкого отцовского окрика: — Васька! — Ну? — Что ну? Чего встал? Опять на поселок глаза таращишь? Вася не торопясь повел на отца темными с синевой глазами. Он уже знал, что будет дальше. Да и сам видел: сегодня удача. Ста- рик целый день не отирал лица, и пот боль- шими мутными каплями то и дело висел у него на лбу, на носу, на серых игольчатых бровях. Он забывал о том, что нужно поесть, и когда его звали обедать или завтракать, молча брал кусок хлеба, глотал холодное мя- со и снова тянулся в забой. Старый прииска- тель лопатой, руками, кайлой чувствовал зо- лото... Но н беседу пропустить нельзя. Сам же созвал людей, сам же назначил час. Вася перевел глаза на брата, такого же худого, сутуловатого старателя, с таким же серьезным, почти строгим лицом, но уже по- дернутым рябью первых морщинок. —> Ну? —- переспросил старик и, не дождавшись ответа, тоже перевел глаза на старшего сына. Но того на месте не было; вскинув на плечо кайлу, он спускался в за- бой. Повторялась обычная история. Сейчас ста- рик плюнет и, подхватив лопату, бросится догонять молчаливого забойщика, а Вася пой- дет в поселок... Однако, на этот раз вышло не совсем так. Старик обдал упрямого сына горячим взгля- дом, затрясся и крикнул неистово, чужим го- лосом: — Ну, и чдарт с тобой, с лодырем! Иди к своим беседчикам. Но смотри, и домой не во- рочайся. Пропадай вместе с ними, как зна- ешь! Чтобы я духу твоего не слышал! Вася остановился, словно вдавленный в мокрую гальку. Слова старика и обидели и рассердили. Прищурился на секунду, взгля- нул прямо в чуть дрожавшее отцовское лицо, резко повернулся и бегом бросился под гору. Повернулся и отец., Красные жилки на его щеках побагровели. Прыгнув в забой, он по- шатнулся на ослабевших ногах. Но люди в забое работали спокойно и раз- меренно, как всегда. Глухо врубалась в по- роду кайла, черкали по гальке лопаты. Хлю- пала шланга, выплескивая из забоя мутную воду. Давнишний друг Маркелыч ставил неза- тейливую крепь, (ралчшшкниро на день-два. работы. Старший сын, почти не глядя, на- брасывал в тачку песок. Старик пришел в себя. Проворчал не- громко: — Вот теперь и работай за двоих. Трать силу-то! Слышишь, Парфен? Хороший брат дал бы ему, пащенку, затрещину!.. Парфен только глубже вогнал в песок ло- пату. Да старик и не ждал ответа. Он не первый раз разговаривал с детьми. Приземистая, широкая в спине и плечах, женщина молча подхватила полную тачку и побежала с нею вверх, спотыкаясь на узкой доске. Сбоку подкатили вторую. Старик взялся за лопату, и талыва зашур- шала, застучали комья песка. Заброшенный лет сорок тому назад отвал поддавался не- трудно. — В таком месте да не работать! — ни для кого продолжал старик. — Каждая мину-