Сибирские огни, 1938, № 3-4

сячи сказок, в которых высмеял этих тунеяд- • цев, обжор и обманщиков. В горах баи тоже принимали все меры к тому, чтобы в рлазах народа поднять авто- ритет кама (шамана), как своего ближайшего помощника, как лекаря и ходатая перед бо- гами. А трудовой алтайский народ в сказках сказал свое мнение о камах. Ни рядовые ка- мы, ни самый знаменитый из них — «Великий Тельдекпей» — не мог вылечить ханскую семью, которую слепил в один клубок маль- чик Расту. Расту посмеялся над «великим» камом и прилетим ему большой камень «к то- му месту, на котором люди сидят». Одному старому каму понравилась красави- ца Шелковая кисточка. Он решил завладеть ею и сказал, что боги приказали «уничтожить Шелмов!уто кисточку», бросив ее в бочке в бурную реку. «Святой» человек хотел выло- вить бочку ;и сделать Шелковую .кисточку своей рабой. Но «святой» злодей оказался бессильным, — рыбак Балыкча уничтожил его и освободил девушку. •Попы и шаманы говорили, что человек и все живое на земле, как и сама земля, — все сотворено богом. До революции • народ •сказкой пытался разоблачить эту ложь. Маль- J чик Расту заявляет, что его отец — гора, мать — озеро. Боги не повинны в его по- j явлении. » Звери и птицы по алтайским сказкам не есть нечто созданное какой-то высшей силой I и остающееся неизменным. Они изменяются, благодаря влиянию на них тех или иных яв- лений природы, приобретают новые формы. Сказитель с легкой иронией рассказывает, от- чего у коровы копыто стадо раздвоенным, отчего у глухаря брови стали красными, от- чего муравей живот перетянул, отчего у бар- сука лоб стал белым и т. д. и т. п. Этим под- черкивается, что все развивается по своим природным законам. «Сказки Алтая» — книжка нужная, \ инте- ресная. Она знакомит с Алтаем, с жизнью его народов. В сказках, которые помещены в этом сборнике, есть настоящие жемчужины художественного слова. К сожалению, ' читатель этой интересной книжки найдет немало такого, что свидетель- ствует о недостаточно внимательном редакти- ровании. В конце книжки напечатаны «Об'яс- нения алтайских слов, встречающихся в тек- сте». Но объяснены почему-то лишь некото- рые слова. Читатель так и не узнает, что означают слова: «Кеур» (стр. 10), «алын» (стр. 19 и 32). (Кстати, не альгн, а альт — бо- гатырь), «порбуй» (стр. 41), «чойчойки» (стр. 15). На стр. 26 есть фраза: «Разве так а р к ы т м е щ а ю т ? » Аркыт — кожаный мешок, его нельзя мешать, как нельзя мешать пустое ведро. В аркыте м е ш а ю т ч е г е н ь, в книжке же почему-то ч е г е и ь б ь ю т и хранят его в бочке (стр. 22). Бочки алтайцам не были известны. Правда, в восточных райо- нах Ойротии вместо кожаного аркыта упот- ребляется деревянная бадья, но ее никак нельзя .спутать с бочкой. На стр. 52 сначала говорится о том, что «у кедров хв1оя осыпалась», а потом, з сле- дующей же строчке, выясняется; что «это птицы... вою хвою склевали». В книжке —• много рисунков художника В. Прожогина. Большинство из них оставля- ют хорошее впечатление. Они выполнены с известным знанием Алтая. Но один из стра- ничных рисунков вызывает, по меньшей мере, недоумение. В сказке говорится о «-жадном глухаре», а с коряжистого дерева смотрит са- мец тетерев. Заканчивается сказка о глухаре еще одним рисунком — это все тот ж,е тете- рев, залетевший сюда по недосмотру редак- тора. А. К. ПОВЕСТЬ О ВОЛЬНОМ ИРКУТСКОМ КАЗАЧЕСТВЕ Книга иркутского писателя Г. Кунгурова «Артамошка Лузин»! рассказывает о борьбе иркутского казачества против угнетателей в начале XVIII века. ...Храбрый казак Филимон Лузин, испытав на собственной спине все свинцовые мерзости издевательств воеводы и его сподручных, в пылу мести сжигает воеводский двор, а сам бежит в глубокую тайгу, в лес. Он становит- ся беглым казаком, атаманом обездоленного местного казачества. Сыну его Артамошке девять лет. Бедная мать отдает его в «служки» к воеводе. Воко- ре она умирает. Был хороший друг у Арта- мошки — дядька Никанор, брат Филимона. Много слышал Никанор на своем веку, да и видывал не мало, а как начнет, бывало, рас- сказывать —. дух захватывает. Замечательный рассказчик был дядя Никанор! Он знал и о «черной книге», которую «творил заморский человече ума превеликого». Земля-то наша матушка, — рассказывал Никанор, — по той 1 Г. К у н г у р о в. «Артамошка Лузин», Ир- кутское областное Изд-що, 1937 г., стр. 286, ц. 5 р. 5 коп. Сиб . огни № 3—4. 1ЯЧЯ ш «черной книге» на китах не стоит, а кругла- де она, велика и находится в вечном круже- нии, плавая в небесах, как рьгба преогромная в море-океане плавает и не тонет». Знал Ни- канор и о многом другом. Вскоре он куда-то исчез. Плохо жилось Ар- тамошке. На место одного воеводы царь при- слал другого. Только не доехал ой до Иркут- ска, убили его по дороге. В Иркутск приеха- ла жена с маленьким сыном, сдел ; али воево- дой этого р'ебенка. Играл этот «воевода» с печатью да и потерял ее. Артамошку за это, как всегда, избили до потери сознания; изде- вались над ним все от мала! до велика. И ма- лый глупый воеводишка, и пои, и писарь, и прочие. Часто вспоминал Артамошка Никанора, нуж- дался в его мудрых советах, но был один- одинок. ...Недаром царскую Россию называли тюрь- мой народов. Артамошкт видел на воеводском дворе бурятов, эвенков. Жестомо их били, пытали, многие издевались над ними иногда так — из любопытства, чтобы позабавиться. Некоторых отправляли к царю, не считая за людей, .как диковинку, на показ. С этой цел ью