Сибирские огни, 1938, № 3-4

что солдатская маоса поддерживала Рае®' ского во .время судебного следствия. Эти указания имеются в «Протесте», найденном также в бумагах Раевоюото, а в «Оправдании» Раевский прямо говорит: «во всем моем деле солдаты составляли крае-" угольный камень, о который все попытки обвинителей и клевета дробились» 10 . Но этим не исчерпывается история этого текста. Ему суждено было еще раз занять внимание 3-го отдаления и Николая при об- стоятельствах дела довольно незаурядных. Б конце 1831 г. брат Владимира Федо- сеешча, Василий Раевский, подал донос «О злоумышленном обществе и заговоре на цареубийство» и . В этом доносе Василий сообщал, что «Петр Раевский показывал ему стихи братом его Владимиром к Орлову написанные» и утверждал первенство Вла- димира в тайном обществе. Наконец, Васи- лий Раевский сообщал о том, что решено было создать общество, которое ставило своей целью цареубийство, а в качестве первых шагов по созданию этого общества было решено «Петру с Боевым с'ездить в Иркутск, где лично узнать от Владимира Раевского о членах бывшего общества». Для следствия был выделен граф Апрак- син, который 2 ноября 1831 г. 'Сообщил Бенкендорфу: «Отставной поручик Василий Раевский выставляет, что главный зло- умышленник Петр Раевский по полученным от сосланного в Сибирь родного брата сво- его, бывшего майора Владимира Раевского, письмам и стихам, в моих об'ясняется со- крытие о прежде бывшем обществе генера- ла майора Орлова, означенные имена дру- гих в неизвестности оставшихся оного чле- нов, коих Петр Раевский хотел отыскать, присоединить к себе и сам намеревался ехать в Сибирь» 12 . Следственной комиссией был приложен максимум старания, чтобы найти эти сти- хи. Василий деятельно в этом помогал, но безрезультатно. В процессе работы комис- сии выяснилось, что копии этих стихов сняла Бердяева, сестра. Раевского, прожи- вающая в Харькове. Бумаги у Бердяевой были отобраны и пересланы в Курск, но стихов в них не оказалось. Апраксин дальше сообщает Бенкендорфу, что сестры Раевского и его брат Григорий «не отпираются» от известности стихов, выставляемых В. Раевским, однако же ре- шительно утверждают, что «в оных фами- лии Орлов употреблено не было и помеще- но только слово 0... также и других имея не упоминалось». Одновременно с ведением следствия в Курске и Харькове, было дано указание об отобрании бумаг у В. Раевского, проживаю- щего в Олонках. 21 ноября 1831 г. иркут- ский губернатор направил отобранные у Раевского бумаги в комиссию о злоумыш- ленном обществе о покушении на царе- убийство, работавшую в Курске. В прислан- ных делах Раевского разыскиваемых стихов не оказалась, но оказался ряд других про- изведений, которые имеют несомненный ин- терес. Так, в этих делах имеется автограф про- изведения «Послание к К ву» 13 . Это стихотворение было опубликовано в «Русской старине» иод названием «Посла- ние» («Изгнанник с маем и весной тебя приветствует, друг милый») 14 . Ра(зличие опубликованного с найденным текстом так велико, что по существу мы имеем здесь другое произведение. В какую сторону шло изменение текста произведения, показывают приводимые ни- же места произведения, отсутствующие в публикации «Русской старины»: Зачем я благ земных желал, Сдружившись с жизнью неземною? И примирения искал С людьми и грозною судьбою? Они смеялись надо мной — О, если б сто подземных жерл Дохнуло пламенною лавой На этот род безумный и лукавый! Без слез, без горести б смотрел На гибель их, на огненные волны, И, провидением довольный, Я б этот час благословлял, Как будто б заблистал мне первый луч денницы. Но нет! Зачем удар карающей десницы Противу немощных слеппов? Этот мотив ненависти и презрения к «ро- ду безумному и лукавому» приобретает еще более четкое выражение, большую насы- щенность социальным содержанием в сле- дующих словах того же стихотворения: С людьми я мира не просил, Я их узнал, я их чуждался — Приветов, ласки их боялся, И дружбы, как вражды крамольной, трепетал. ' Я кидел, как, укрыв отточенный кинжал, Мне руки жмет с улыбкою лукавой И крест на грудь кладет рукой, еще кровавой, По человечеству мой брат!