Сибирские огни, 1938, № 3-4

народа. Китай не Абиссиния! Наступит день, когда 450-миллионный китайский народ гор- до поднимет на Востоке знамя окончательной победы революции и протянет руку всем освобожденным народам, включая и японский народ, который сбросит своих империалистов, чтобы сделать весь мир прекрасным и сияю- щим миром! Пусть враги дрожат перед на- шим единым фронтом! Победа за нами!». 1 Вся страна пришла в движение, которое китайские фашисты были уже не в силах задавить. Начали сковываться звенья едино- го антияпонского фронта. Бурным потоком хлынули новые антияпон- ские песни. Особенную популярность полу- чила тогда в народе песня «Майский цвет», составленная манчжурским студентом Нянь Чу, ставшая боевым маршем Северо-восточ- ной армии. Она прогудела, как набатный ко- локол, извещающий о приближении врага. Вот отрывок из этой песни: Копыта врага через Стену прошли И топчут посевы восточной земли. Не в силах мы ненависть больше таить, Мы в крике должны нашу ярость излить! Чтоб массы восстали и, ©жав кулажи, За море прогнали бы вражьи полки! С этого времени поток антияпонских песен льется с неудержимой силой. Песни созда- ются буквально на ходу, путем массовой им- провизации. Интересный случай такого мгновенного за- рождения антияпонской песни приводит ки- тайский писатель Хап Сумэй в своем рас- «сказе-очерке «Голоса Китая». Вот он: «Вдруг я услышал звуки, заглушающие мириады других звуков шумной улицы. То пели рабочие, вбивавшие металлические сваи в фундамент строящегося здания. Чтобы при- дать ритмичность движениям рабочих, их десятник запевал импровизированный сти- шок, и бригада хором подхватывала послед- ние слова. По улице проехало несколько гру- зовиков, наполненных японскими моряками, которые торчали неподвижно, словно раскра- шенные деревянные куклы. Лица их были угрюмы, а замерзшие пальцы нервно сжима- ли винтовки. Сквозь уличный шум отчетли- во донесся голос десятника: — Четыре грузовика японских черепах! —- Японских черепах! Эй-и-и-э-хо! — хо- ром повторили рабочие. 1 «Мировое хозяйство и мировая политика», Ns 12, 1937 г., стр. 97. — Японские черепахи очень боятся силы нашего народа... — Боятся нашего народа! Эй-и-и-э-xof — Нас много, а их горсточка... — Их горсточка! Эй-и-и-э-хо! — Скоро мы выбросим их прочь!.. — Выбросим прочь! Эй-и-и-э-хо!... — Ненавистных японских черепах! — Японских черепах! Эй-и-и-э-хо! И копер опустился с еще большим грохо- том, чем раньше..». В накаленной антияпонским протестом ат- мосфере Китая все события получали опре- деленную окраску, вели к определенным ре- зультатам. Неудивительно поэтому, что та- кое важное для всей страны событие, как похороны великого народного писателя Лу Синя, состоявшиеся 23 октября 1936 г., вы- лилось в грозную антияпонскую демонстра- цию, которую никто и ничем не смог преду- предить. Писатель-борец, писатель-трибун, защитник всех угнетенных и один из органи- заторов единого фронта против Японии, со- шел в могилу под траурную песню китай- ских юношей и девушек, в которой звучала любовь всего китайского народа к своему учителю и чуткому другу. Песня эта долго еще передавалась из уст в уста, как призыв к действию. Над гробом плачем мы, Над гробом плачем мы, Лу Синь — душа страны, Он — голос наших дней. Оп звал народ к борьбе С насильем палачей. Он жил мечтой борьбы, Он вел народ на бой, Захватчиков клеймил Страны своей родной. Он отдал жизнь борьбе. Он — знамя, светоч наш! Над гробом плачем мы, Над гробом плачем мы... Прощай, учитель наш! Инцидент в Люкоуцзяо оказался взрывом порохового погреба, от которого воспламе- нился весь Китай. На этот раз захватчики столкнулись уже не с войсками китайских генералов, а со всем населением, восставшим против ненавистного врага. Японские воздушные бомбы, вместе с го- рящими обломками зданий, подняли с земли грозную армию, имя которой — великий 450-миллионный китайский народ. Китайский парод твердо верит в свою ко- нечную победу. Поэтому так крепок он духом и так упорен в борьбе. Поэтому даже в ли-