Сибирские огни, 1938, № 3-4

Подошел Сакен. Он взял у Марьям сына. Глаза пастуха говорили о большом важном решении, принятом им в эту минуту. Черно- глазый Касым, улыбаясь и болтая ножонка- ми, лежал-на руках отца. Сакен сказал: — Сына будут звать Камза... Камза Саке- нов, — повторил он торжественно и с еде уловимой ноткой грусти в голосе. — У казахов, кажется, нет такого име- ни? — спросил начальник, внимательно всматриваясь в Сакена. Тот уложил сына в бесик, подошел к ши- рокому узорчатому баскур, опоясывающему внутренность юрты. На нем висел портрет Сталина. — Вот великий человек, мудрейший из мудрых. Он говорил про большую дружбу лю- дей... Сакен читал эти золотые слова. Камза был алтаец. Сакен — казах. На одних джей- ляу паслись наши колхозные табуны и не было между пастухами ссоры. Алтаец Камза и казах Сакен из одной чашки пили на джейляу кумыс. Пусть сын зовется Камзой. Разве есть в этом обида для казахов?.- У начальника заставы осталась плеть уби- того пастуха Камзы. Сакен просит начальни- ка отдать ему на память плеть своего друга: «Я буду хранить ее, пока растет сын. А ко- гда он сядет на коня, я отдам ему. Камза Сакенов будет ездить на горячих конях и всем говорить, что камча с зеленой ручкой — большого друга его отца, пастуха Камзы Та- баева, которого убили враги народа, когда он охранял колхозный табун». Так, в духе ненависти к врагам народа и в духе дружбы народов пастух Сакен хочет воспитать своего сына. В рассказе «Экстренное дело» А. Куликов верно и художественно-убедительно раскрыл сложный переплет чувств пастуха' казаха Сакена. Рассказ имеет жизнерадостную кон- цовку. «Конь переступал медленно по пышному альпийскому лугу. У Сакена неожиданно ро- дилась песня. Слегка раскачиваясь в широ- ком седле, он пел о жарком солнце над го- лубыми горами Алтая; об убитом друге; о сыне своем, маленьком Камзе; пел о боль- шой дружбе, что живет среди народов Ал- тая, и о мудром человеке, который дал наро- дам эту дружбу: Сердце твое — как солнце над горами Алтая. Мудрость и величие твое ни с чем не могу сравнить». Отдельные литературные удачи наших поэтов и прозаиков говорят о том, что мы можем создать художественную литературу, воспитывающую высокие благородные пат- риотические чувства, мобилизующую на последний решительный бой с фашизмом. В дни, когда весь советский народ едино- душно выражает свое возмущение провока- циями японских самураев, наши взоры не- вольно обращаются к нашей доблестной Красной Армии. И мы, писатели, спрашива- ем себя: — Где наши произведения о Красной Ар- мии, о ее героях, о тех, которые подготови- ли себя для героических дел? Пока мы не можем назвать ни одного за- метного произведения. А заметных людей в Красной Армии очень много. За замечатель- ных представителей Красной Армии народ единодушно голосовал при выборах в высшие органы государственной власти. Их красоч- ные биографии — разве это не материал для стихов, рассказов, поэм и повестей? Советский народ требует художественных произведений о Красной Армии, о ее героях, о ее большевистском духе.