Сибирские огни, 1938, № 2

плясуном в городке. За последнее время Калина Гречанинов был нередким гостем в земляной яме. По первоначалу воевода Ка- лину садил для протрезвления в менее стро- гую деревянную тюрьму; там Калина не только не протрезвлялся, но и спаивал уз- ников и караул. По научению дьяка Арда- лиона, недолюбливавшего шутника Калину, воевода начал садить его в земляную тюрь- му, где, по воеводскому мнению, караул был надежное по части хмельного. Но Калина и здесь завел дружбу с -караулом и не горевал о жйтничном. — Эй, знакомцы, зови караул, Калина Гречанинов опохмеляться хочет — обра- тился он к остякам и, не выжидая услуги, сам направился к двери. — Сотники, десятники казацкие! — на- певал он гнусливо, выбивая гулкую дробь железными подковами сапог о дверь. — От- кройте горемычному узнику врата темнич- ные. Калине долгое время пришлось работать подковами. Наконец, открылась дверь и про- сунулось злое лицо караульного. — Лешай! — завизжал он, по разглядев улыбающегося Калину, осекся. — А, Ка- лина! Не ведал, что ты у пас гостюешь. На долго ли? —• До первоэимовыя, а может до завтра,— пошутил Калина. — Айда в караулку, что с голью тебе сидеть, — предложил караульный. — Там место твое всегдашнее пустует. Калина отрицательно махнул рукой. — Вот што, Ганя, в голове хмель... на- до рассеять. Скличь кого-либо из сподручны* в кабак слетать. Калина вытащил ®з широких штанов ки- сет, шитый цветным бисером-одекуем, и тряхнул деньгами. — Готов служить тебе, Калинушка,, — облизнулся казак иа туго набитый ко- шель, — вся-беда в том: один в карауле я. — Не мудрое дело, — нашелся Кали- на, — ты в кабаж, а я на караул стану, те- бя подожду. Разп трех остячишек да дурака во укараулю? Караульный юркнул в дверь, а Калина щелкнул задвижкой и довольно проговорил: — Нет такого места на свете, где бы Гречанинов хмельного не выпил. Громкий стук в дверь заставил Калину откинуть засов и приоткрыть дверь. В по- луоткрытую дверь протиснулся казак и су- нул Калине клочок бумаги. — Хоняй а Епифавий, в приказ зовут. Батоги для вас в исправности! — об'явил Калина, помахивая бумажкой. Остяки засуетились и торопливо затруси- ли к выходу. Возвратился караульный казак с большим медником пахучей сивухи, пузатым кара- ваем хлеба, куском говядины и несколькими десятками коричневых каленых яиц с по- трескавшейся скорлупой. Торжественно во- друзив на шаткий стол медник и бросив снедь, казак хозяйски (вынул из-за пазухи небольшой рог с солью и вместительную оловянную чарку, которую Калина любовно п внимательно прикинул на руке. — Гопцу-молодцу первая чарка, — за- черпнул Калина. Вторую он молча и мед- ленно выпил сам, после чего чарка загуля- ла вкруговую, при сдержанном и насторо- женном разговоре пирующих. Один колодник не принимал участия в ни-< рушке. Он лежал на нарах с плотно зажму- ренными глазами. Это был юродивый Aran, по 'прозвищу Мухобой, заключенный за святотатство. Он вышиб на крестопоклонной неделе у 'собор- ного енисейского попа святые дары (во время причащения. Кой-йго из еиисейцев утверж- дал, что тихий и безобидный юрод постра- дал безвинно, ибо пьяный пои сам по оплош- ности уронил дары. Мухобой, после долгого сиденья в енисейской монастырской тюрьме, был сослан на Каву и определен на вечное заключение в яме. Заживо поедаемый вша- ми, в длинной, изодранной рубахе, он, пе сходя с нар, молча, без устали ворожил на пальцах или давил оплошавших мух. Водку ему не давали, ибо во хмелю он де- лался буйным. Шумной ч гурьбой ввалились в яму вернув- шиеся ИЗ &ДОМНОГО сбору колодники и, по- кидав мешки с милостыней, немедленно при- няли участие в попойке. В яме загремели веселые песни и нача- лась удалая пляска. Авраам Ковригин караулку нашел пу- стую. Он изумленно развел руками и начал звать караульных. Никто не отзывался. Из открытой двери узилища вырывались веселые всплески песни. Не Дозвавшись караульных, Ковригил опу- стился в яму и невольно замер от 'удивле- ния: подьячий Сенька Надеин, размахивая тряпкой, кружил по-бабьи в паре с Калиной, выделывавшим на месте замысловатую че- четку с перебором. — Для_ питуха и тюрьма — кабак, —; подумал Ковригин и молодецки крикнул: — Калина, примай гостя!