Сибирские огни, 1938, № 2

вялясь подружки. Свободно вздохнула Луш- ка: «Неужели избавилась она от батьнпного острога?..» Тяжела я-претя желая текла жизнь Лунгки в отцовском доме, наполненном самодур- ством и жутью... Дубоновский род пришел на эти места из-под Шарташа, что под городом Екатерин- бургом лежит, ныне — Свердловском. Пра- щур Ерофей Дубонов в лесах, по речкам в песчаных отмелях и берегах добывал тум- пасы и строганцы — чудесный торный хру- сталь. С царевыми людьми не поладил Еро- фей, подался на эту реку, поближе к род- ным раскольничьим весям. Илье Дубонову от батьки достались кора- бельные рощи, десятин на триста. Был он один сын у богатея и весь в отца: неимо- верно силен и драчлив, на кулачных боях страшен. В молодые годы в кулачном бою на льду ему гирькой выбили глаз и перед- ний зуб. Однако до сорока годов, уже жена- тым, все еще выходил Илья Дубонов на ку- лачные бои и охулки на руку не клал,—бил остервенело и беспощадно, словно выместить хотел за потерянный глаз. Дубонов от каз- ны брал лесные дачи, рубил боры — кора- бельные сосны, вековой дубняк и весной гнал по реке в низовье. Раскольничья беднота окрест в те поры сидела в долгах у Дубонова. Когда набива- лись к нему батрачить, он ие брал; когда человека горе-нужда петлей душила, тоща Дубонов милость оказывал: хлеба-соли взай- мы отпускал. Горькая была эта хлеб-соль. Всю зиму лесорубы в дубоновских лесосз- ках маялись за эту хлеб-соль: кости лома- ли, коптили тело в землянках, кормились кислыми щами да червивой свининой, а по весне выходило баш-ва-баш. Домой возвра- щаться без денег было совестно — семья ждала подмогу, — выходит, опять к Ду- бонову 'Надо в долг лезть... Богател Дубонов, жирел, в гору шел, от- цовский дом из кондового леса срыл и по- ставил знатные хоромы, обнес их дубовым тыном, островыем вверх. На дворе оставил могучий дуб и берег его пуще глазу. У куп- цов Дубонов похвалялся: — Дубоновский род, как дуб, — при крепких палатах, каменный и время не Изгрызает. Дубоновым сносу не будет ни в жисть. К сорока годам Дубонов с кулачными боя- ми покончил, с женой — простился. Была она высокая, сухая, как опаленное молни- ей дерево, со скорбными глазами. Женили Дубонова заглазно, за приданое. Не любил, ш^яшшш^^^шшшЛ—ашшиш^шэ 57 7. 'V' ' UV-Vvi V. ' • > I не жаловал он жену, бил ее при удачах и неудачах, пьяный и трезвый. Словами ко- рил, изводил. В молодых годах жена ото- шла. Дубонов перекрестился, вздохнул: — Слава тебе, господи, — ослобонила... 1 Стал брать в дом ражих, толстых стря- пух и тешился тем... Оставила жена Илье сына и дочку. На- сколько жена безответна, была,' настолько- , сын в батюшку удался. Яблоко от яблоныпг недалечо откатывается. Пронька, как и батька, к кулачным боям охоч был, на руку свиреп, красавец, бешеных денег не щадил, швырял, когда весел был, одним словом,, ухарь-купец. Женили Проньку на сиротке, зато на не- обычайной красавице Досифеюшке. Статна: была, белолица, брови черным жгутом, гла- за серые, добром наполнены, лаской, харак- тер шелковый. В муже души не чаяла. Кра- савец Пронька, (хоть и блудлив был, как мартовский кот, но тенге к жене ласков. От их брака у Дубонова росла дочка Глике- рия, — вся в родную мать. В одночасье, как грозная темная туча т горе стукнулось в Дубоновские хоромы, — f в то время Гликерии шел четырнадцатый год, из отрочества выходила. Пронька по лесным дачам раз'езжал па- любимом рыжем золотистом жеребце, рез- вом Соколе, вывезенном из низовья: донские старообрядцы по торговой сделке 'за лес уступили тонконогого кровного жеребца. Больше тысячи встал Сокол Дубонову. Вышло так: в самую распутицу, когда снег на глазах таял, в перелесках грачи строили гнезда и горланили, как иод'ячие? на торгу, — торопился Пронька домой к празднику. Пасха в те поры -пришлась ран- няя, лед не тронулся, но жухляв стал, ме- стами разводья пошли, человек и тот про- валивался, не то, что конь. Отговаривали Проньку заречные раскольники ехать, сове- товали подождать, пока паром наладят. Но горяч-лих был сынок Дубонова; — не по- слушал добрых советов, махнул плетью и с яра — стрелой на лед. Прыгнул Сокол раз,, прыгнул два, провалился, а лед в тот час загудел, затрещал и тронулся. Крыги, вода, бешеная насели на коня и всадника. Ухва- тился Пронька рукой за гриву, — думал г Сокол выбьется к берегу. А Сокол нырнул, да сверху льдина его прихлопнула. Опять было вынырнул, но снова льдина... -Заржал жеребец звонко и жалостливо и пошел ко дну Пронь'ва, 'захлебнулся студеной водой, с конем вместе потащило. Ждали-пождали заречеиские раскольни-