Сибирские огни, 1938, № 2

цу, — он шел из чугуна от картошек. Ма- рина яростно толкла их, посыпая мукой. Назар ногой поддел неструю попону, лежав- шую у порога, и направился в угол, под образа. — Нечего сказать, и ты, мать, хороша,— потакала дочке. Что скажут теперь сваты? Одурела дочка! Девичья слава, что зеркало: и дохнуть нельзя. Старуха яростно стукнула толкуном: — И полно тебе, Назар — ушла На- стасья на одну ночь к подруге. Погостит, да и вернется. Опять же, кто про нее скажет худого, 'всем известно, она стойкая девка! А что 'вспылила, так она вся в тебя, да и женишок... Ох, царица небесная!.. Огаруха закрыла глаза, затрясла голо- вой. Но не пришла Настя ни на второй, ни на третий день. Назар бесновался, а виду не подавал. — Ты, старуха, мне больше не смей про нее говорить. Нет у меня дочии! — заявил он на четвертый день йастииого бегства. Старуха заливалась слезами. Она побежа- ла к вдовице Антонихе, — Настя приюти- лась у Варьки. Марина сильно озлилась на вдовицу: хорошая соседка, нечего сказать. Нет, чтобы урезонить девку, — сама прию- тила... А не подумала, как будет жить Настька? Уж и в самом деле, ие хочет ли она удрать к механику? Насти на квартире не было, — она бегала по сельским деловым людям. Откуда что и взялось у этой девки? Утром она сбегала в : колхозную контору. Председатель колхоза, меднобородый, мрачный товарищ Макаров молча выслушал Настю. Знает он эти фин- тифлюшки: сегодня Настя поссорилась с от- цом — вступит в колхоз, а завтра помирит- ся — выйдет из колхоза, А потом, — что принесет девка в артель, ав старый ли свой шушун? Зимой и так в колхозе немного ра- боты. Не думает ли она, что колхоз будет ее кормить так, здорово живешь?.. Макаров сбычился, помолчал. Его медная борода поблескивала. — Обождать немного надо, Настасья, — веско сказал он. — Обдумать нужно хоро- шенько да с правленцами, поговорить. Захо- ди недельки через две... Легко сказать: заходи через две недели. А что будет она делать эти две надели? Уж не кору ли с дятлами долбить? Или не думает ли он, что она вернется в отцовский дом или, еще чего доброго, станет женой горбуна?.. У Насти на глазах заблестели слезы, — тяжело возвращаться с пустыми руками. Она пришла к Антонихе, забилась в угол за печку: не смотреть бы на белый свет! Что тут придумать, не будет же Антоинха кор- мить ее, она сама еле с хлеба на квас пе- ребивалась. Варька ходила к Дубояовым, с Лушко й они всласть почесали языки. Молодец На- стя, ловко отбрила уродца! Увидев опечаленную Настю, Варя обняла подругу: —- Уж закручинилась! Раздумала! Не ду- маешь ли вернуться? Лицо у Варьки было дерзкое и злое: —- Я страсть хочу замуж, а за такое гнильцо, как твой жених, ни в жизнь не пойду. Лучше в омут головой. У тебя ведь, Настька, есть руки и тебе кручиниться не- чего, прокормишь себя. Настя вздохнула: что с этих рук, когда нет 'работы. Тут она выложила свой разго- вор с Макаровым. Варька" долго ходила по избе, молчала: в самом деле, что после этого остается де- лать Настьке? Поздно вечером оживленная Варька верну- лась домой. Она подсела к Насте. — Ты Молодухина знаешь? Настя кивнула головой: еще бы не знать Молодухина, этого певучего пересмешника- комсомольца! Перед глазами девушки встал белобрысый парень, с родимым пятном на левой щеке. Девчата смеялись: бог шельму метит. Смеялся с ними и Молодухин: по- смотрим, которая из вас за этого шельму замуж выскочит. Молодухин был первый пе- сенник, шутник и гармонист. Но при чем тут Молодухин? Уж не нро- чиг ли 'Варька просватать ее за комсо- мольца? Варька угадала Настану тревогу, обняла подругу-" — Молодухин ведь дружок твоему Степке, ему хочется помочь твоей беде. Он в сель- совете секретарит... Ты, Настька, должна сбегать завтра в сельсовет. Уж, будь уве- рена, этот Молодухин что-нибудь найдет для тебя. Утром Настя вышла за ворота. Против ка- литки стоял старец Селнфонтий. Он нахму- рил хохлатые брови, большие мутные неми- гающие глаза его были холодны и бес- страстны, рот открыт. Насте показалось: си- зый дым ползет от глаз, от бровей, от се- дых косм старца. Старец застучал клюшкой по ледяному насту: — Ты что, остуда, или ие знаешь, где дом отчий?.. Прокляну, сорогга.