Сибирские огни, 1938, № 2

таи. И, больше того, — оп тронул лацкан пиджака: — От (всего сердца поздравляю. Они прошлись то коридору и сели в фойе на широкий диван. Иван Павлович сказал: — Тогда пролежал месяц в больнице. Обошлось все по-хорошему. И ие знал я, кого благодарить, кому писать письмо. И вот встретились-таки... Шел для с езда концерт самодеятельного искусства. Юрий 'Михайлович сел рядом с Иваном Павловичем. Выступали певцы, тан- цоры, читались стихи, хор исполнял народ- ные песни. Дружные, продолжительные ап- лодисменты сопровождали каждый номер об- ширной и разнообразной программы. Кузнец с зашда исполнил арию мельника. Девушка- ткачиха спела одну из арий Татьяны. Ста- рый, морщинистый шорецтсказигель в на- циональном костюме пропел Шандарата, — старинную песню своего народа. Прерывая ее и подыгрывая на комусе, он речитати- вом бросал в зал звонкие фразы, и в них часто слышалось слово, понятнее, на всех языках мира. Сидевший рядом с Юрием Ми- хайловичем делегат Горной Шории тихо пе- реводил соседу: «Лишь солнечным светом жива страна, украшенная цветами. Великий Сталин стоит у руля, счастье навеки с на- ми». Юрий Михайлович, слушая певцов, музы- кантов, глядел на быстроту и плавность танцоров, думал: «Какой неиссякаемый род- ник талантов пробился к свету в нашей стране...» Вышел скрипач. Первые движения смыч- ка были несколько робкими и как бы неуве- j реннымп. Но уже через несколько минут' скрипка пела полным голосом, рука владела смычком свободно и непринужденно. Он иг- рал мелодию Рубинштейна. Внимание людей приковалось к росло- му молодому человеку в скромном сером -ко- стюме. Юрий Михайлович слушал, полуза- крыв глаза. Коща он кончил, ему долго и Горячо ап- лодировали. Иван Павлович негромко ска- зал, обращаясь к Юрию Михайловичу: — Вот он, «ыи-го -каков!.. Молодец! —< Это — Василий? —• Он, он... Нынче (восемьсот гектаров на трактор выработал. Каковы, сыны-то, по- шли? На все руки... Подчеркнутая отцовская гордость была в этих словах. И когда сын Ивана Павловича исполнял 'вторую вещь, профессор Соболев- ский пристально вглядывался в лицо скри- пача, стараясь найти в нем те черты, какие он рисовал себе* памятным осенним утром, улетая на самолете от колхозной деревни. Ничего общего не было. И — это было да- же приятно. От фигуры скрипача веяло си- лой и несколько резки, угловаты были его движения. И немного странным казалось, что руки, привыкшие часами не 'отрываться от тракторного руля, огрубевшие от работы,, могли так легко и свободно владеть смыч- ком. Уходя со сцены, он поклонился • и улыбнулся просто, как-no пондомашнему. —• Он давно играет? — спросил Юрий Михайлович. — Давно. Жил у нас в деревне старичок один, слепой. Летом подаянием пробивался по ярмаркам, да по базарам —- играл на ркршгое. Немудро, конечно. Жми мы в бедности. Два лета Василий поводырем с ним ходил, иу и перенял кое-чего. А даль- ше сам. Ну, а как из Красной Армии вер- нулся, на полную степень стал играть. Го- ворил, что -учили его там. — Хорошо играет, — произнес Юрий Михайлович. Тихо беседуя, дай стояли в коридоре! Бы- ло шумно. Люди смеялись, вели оживлен- ные разговоры, перебрасывались шутками у вешалок, словно это была большая, дружная семья. Юрий аМихайлович предложил Ивану Павловичу: — ; Поедемте ко мне. Час еще не поздний. ' Посидим, потолкуем. Обязательно с сы- ном, — добавил он. — Неудобно будет, беспокойство вся- • кое, — попробовал было отказаться Иван 'Павлович. — Абсолютно никакого, — ответил Юрий Михайлович, беря его под руку. — Отго- ворки не принимаются. * * * Юрий Михайлович широко раскрыл дверь кабинета, пропуская вперед гостей. — Прошу... Через минуту я буду с вами. Он вышел. Иван Павлович оглядел комнату.. Из-за стеклянных дверок массивных шкафов смот- рели толстые переплеты книг. Приятный полумрак от прикрытой зеленым абажуром лампы. Книги на большом широком столе, исписанные листы бумаги. В углу, на сто- лике, в раскрытом футляре скрипка. Маят- ник старинных часов приглушенно отсчиты- вал время. На этажерке... Иван Павлович быстро подошел к ней. В дверях раздался кашель Юрия Михайловича.