Сибирские огни, 1938, № 2

лос одной выводил «Да-а шшо-о-мним, бра- а-а-тцы, вы, иу-ба-ааи-цы...» Вторая (подхва- тывала: «двадцать пя-а-тое (сентября». «Как дра-ли-и-ся мы о поля-юом» — продолжала третья низким трудным, приятным голосом. И все трое вместе: «От (рассвета до пол- дня». Пели они складно, на старинный на- родный напев. Юрий Михайлович со спут- ником незаметно вышли. — Хорошо поют, — проговорил Юрий Михайлович. — У нас девчата любят песни играть,— отозвался спутник. — Вы вечером послу- шайте, после работы. Откуда что и берут! Есть тут у нас старичок один, Парфута, бо-о-льшой любитель пения! Соберет их и руководит. — Русский народ, — ответил Юрий Ми- хайлович, — исконный певун. Много создан отличных песен и сколько еще напоет... Правда, раньше не совсем подходящее время было для песен, ну, теперь наверстаем. — Обязательно даже, — прервал его спутник. — Нынче время такое, живем хо- рошо, в достатке, самостоятельно. Пой себе на здоровье. От хорошей песни — сердце радуется. — «С песнями труд человека спорит- ся», писал поэт Некрасов. Читали когда- нибудь? — спросил Юрий Михайлович. —• А как же! — удивленно 'ответил спут- ник. Заглянули они и в свинарник. — Свинофермой у нас Иван J 1а(влович ру- ководит, — пояснил спутник. — Старатель- ный человек. Только вот беда с ним . при- ключилась. И с пустяка. Велико ли дело— наколоть палец. Через три дня разнесло руку — стран глядеть. Сегодня в район за доктором посылаем. — Это далеко? — Район-то? — Нет... Дом Ивана Павловича? — Зачем далеко. Мимо пойдем. Вон под железной крышей новый пятистенок. Тут он и живет. Раньше на краю жил. В пла- стах. Это ему от колхоза, как премия. — Надо зайти, — утвердительно сказал Юрий Михайлович. Наряженные в червонное золото стояли в палисаднике березки. Чистый, заросший гу- стой лапкой двор. Выскобленное ножом крыльцо. Просторные сени. Юрий Михайло- вич спросил разрешения хозяйки осмотреть больного. Он лежал в большой и светлой комнате, и когда вошли, приоткрыл глаза, Юрий Михайлович разбинтовал руку. Выла она кирпично-красной, распухшей до плеча. — Давно? — спросил он. — Шестой день, — слабо ответил боль- ной. — Все тело торит. Юрий Михайлович сокрушенно покачал толовой. — Жак же это так, мой друг? Флегмона, знаете, шутить не любит. Он написал записку и попросил хозяйку дома сходить к самолету за чемоданом. Хо- зяйка тотчас ушла. Юрий Михайлович про- шелся по комнате. Один предмет привлек (его (внимание. Это была скрипка. Юрий Михайлович любил этот певучий инструмент, итрал и сам. На вопрос, кто играет на (скрипке, при- шедший с м м человек ответил: — Сын Ивана' Павловича — Василий. Ох и мастер! Прослушает по радио — глядишь, и сам уже играет. Богатая память. Они стояли на крыльце. Солнце заливало заречье. (Багрянцем и золотом пылали ку- старники. Осколками стекол, разбросанными но лушнин^, сверкали озер.. Высоко тяну- ла стая журавлей, роняя на землю серебря- ное, . протяжное «кур-лы-ы-ы». * * * —* Теперь все обстоит благополучно, — оказал Юрий Михайлович, забинтовывая после операции руку. — Но... немедленно в больницу! Еще бы день — и вы могли ли- шиться руки, мой друг. И когда самолет оторвался от земли и делал разворот над деревней, Юрий Михай- лович с сожалением смотрел на уплываю- щие, прижатые к земле дама, с сожалени- ем потому, что не довелось увидеть облада- теля скрипки, который представлялся ему хрупким и почему-то белокурым мальчиком, с большими, синими, как вода озер, глаза- ми. 3 / . По просьбе одного журнала Юрий Михай- лович работал над статьей, тема которой - больше соответствовала бы физиологу, не- жели хирургу. Но она увлекла его. Статья была — о старости. Ее природа и новев- шие (воззрения на 'Процесс старения. Юрий Михайлович оттолкнулся от высказываний писателя, в прошлом тесно (связанного с врачебной деятельностью. Тот писал в сво- их «Воспоминаниях»: «Все мы растем в презрении к старости и ужасе перед нею. Но если бы я тоща шал, какою нестраш- ною, такою радостною и благодатною может быть эта грозная старость!» Это совпадало