Сибирские огни, 1938, № 2

Почему-то ©опомнилось: жена инженера эскадрильи рассказывала о своих впечатле- ниях от полета и особенно жаловалась на шум: i | — Я совсем оглохла, совсем... Орлову стало смешно. Моторы так ревут, что нужно кричать соседу в ухо, но разве моторы оглушают? Орлов знает: случись что-нибудь самое малозначущее в моторе и рн уловит это. Нот, моторы но оглушают, на- оборот- — они обостряют олух, осли их знать и любить. А он любит их и знает. Сколько труда и любви вложил он в эту машину!.. «Летчики работают на земле, отдыхают в воздухе... Машина любит обращение на вы», — говаривал комэск. Орлов поглядел на приборы управления моторами, потом прислушался и отметил: «Все нормаль- но»... Чувство гордого удовлетворения охва- тило его: «Моя машина не сдаст. Я с нею на вы...» Вокруг иоирежвему черная густая мгла. Ничего, кроме моторов, ire слышно. Воздуш- ная струя бьет в лицо. Летиаб в «моссель- ироме» 1 возится с картой. Трудаа ©ш зада- ча—без земных ориентиров вывести самолет на цель. А Вихореву не до полета,—он меч- тает. Орлов упорно не хочет смотреть на него, чтобы не возвращаться к мыслям о Нине. Он старается думать только о полете. Но это не удается. Прошло немного времени, и снова сияющая девушка, давно любимая им, стоит перед глазами, а рядом с нею, с розами в руках, Вихорев... «Чертовы лыжа! Чертовы врачи! Будь я летчик»... Мысли бегут в прошлое, упираются в тя- желый, выбивший почву из-под ног эпизод. Коща-то на лыжных соревнованиях Ор- лов, слесарь машиностроительного завода, дрался за межзаводское первенство. И взял бы его, если бы... Он до сих пор не может понять, как это случилось. При прыжке с трамплина лыжина за что-то зацепилась,-и спортсмен грохнул на землю, слепка покры- тую снегом. Первой тоща к нему бросилась Нина. Он помнит склоненное над ним ее лицо, огромные п странные глаза. Потом все погасло... Дело кончилось операцией на че- репе, огромным рубцом на голове н исклю- чением из списка кандидатов в летную шко- лу по медицинским показаниям. Три раза пытался Орлов попасть в школу, и все три раза, уже измотанный придирчивым осмот- ром врачей в десятке кабинетов, он попадал к хирургу. Тот влюбленно оглядывал его те- 1 .Моссельпром* — носовая часть тяжелого самолета^ ло, радовался крепким, упругим мышцам и, готовый подписать свидетельство о годности, в самую последнюю минуту натыкался на рубец, окрытый волосами. Хирург угрюмел, искренно огорчался и писал жирно, крупны- ми буквами: «Не годон». В последний раз Орлов не выдержал. Он взмолился: — Доктор, пропустите в школу. Я здо- ров, уверяю вас... Доктор еще раз внимательно оглядел его стройное тело и сказал ободряюще: — Попрошу. В школу борттехпиков... Орлов окончил школу темников па отлич- но. Его невеста Нина — токарь того же завода — окончила школу летчиков тоже на отлично. Через два года после учебы они встретились в эскадрильи; Орлов — борт- техник и парторг отряда, Нина — младший летчик. Снова дышалось глубоко и радостно. И ©от... «Неужели конец всему?» Сердце холодело от этой мысли. Да, Нина теперь любит Вихорета, этого беспечного человека и отчаянного летчика. Борттехник Орлов от- ступы в ее глазах на задний план. Но Орлов твердо верил в свои силы. Он поцрежнему жил мечтой стать летчиком, хорошим летчиком!.. Все свободное время учился, овладевал, летая с Вихоревым, тех- никой пилотирования легких и тяжелых са- , тлетш. Орлов упрямо твердил: — Буду летчикам, буду!.. Эта давно намеченная цель стала теперь еще желанней... Подходили к расположению «противни- ка». Облака кончились. По земле были раз- бросаны крохошыв мигающие /светлячки. Небо пересекли два тонких белых прожект- торных луча. Летнаб, в последний раз про- верив расчеты, приготовился к бомбежке. Еще несколько нервных, торопливых лучей пролизали тьму. «Ищут...» — подумал Орлов, и знакомое, волнующее чувство борьбы заполнило его всего. , Орлов вспомнил скупые слова приказа: «На станции Н. скопилось большое коли- чество танков, снарядов и отравляющих ве- ществ. Приказываю: уничтожить станцию со окладами, взорвать мост...» Цель была под самолетом. Летнаб дернул за ручку бомбосбрасывате- ля — раз, другой... еще раз... Орлов пере- гнулся через борт. Каждая бомба бросала стремительное сине-красное пламя, взрыва- ла темноту и покрывала землю смерчами огня. Красивое зрелище сверху! Но каково там... при настоящей, боевой бомбежке?..