Сибирские огни, 1938, № 2

и/ЗАПИСКИ АГИТАТОРА В моем агитационном участке пять не- больших деревянных домков. В них восемь квартир и живет ВО взрослых и малолетних советских граждан. Домики дряхлые, с кашляющими дверя- ми; некоторые с подпорками под углы, с заплатами на крышах. Это старый, обречен- ный на снос 'Новосибирск. По возрасту не- которые домики не моложе самого города. Новосибирск — юноша но сравнен™ с Бар- наулом, Томском, но для деревянных по- строек этот возраст'весьма почтенен. На эту устоявшуюся избяную, поседелую от непогод семью уже наступают отовсюду многоэтажные каменные гиганты, раздвигая слабых, отживающих своих- собратий широ- кими и мощными плечами. Многие из обитателей улицы, рабочие и служащие железной дороги, других учреж- дений, кустари, с надеждой и нетерпением следят, как с каждым днем все выше в небо забираются этажи та строящихся каменных домах. Там уже предназначены для них но- вые культурные квартиры. Первый наш выход в этот район 'Произо- шел в октябре. Сереньким осенним вечером, ню еще засветло, мы расходились по своим кружкам. Испытывали при этом некоторую неуверенность, застенчивость и неловкость. Каж-то Там примут нас, будут ли слушать? Равнодушие — вот чего мы баяшйсь и что должны были преодолеть агитационной рабо- той. ! Однажды, еще IB начале избирательной кампании, шел я на свой кружок и на од- ной нз улиц случайно стал свидетелем та- кой сцены. Из ворот одного домика вышла древняя такая бабушка, в старом шушуне, в шали черной, в глубоких калошах на ногах, и, оглядевшись, заворчала: — И куда только этих пострелят нечи- стик угнал!.. А пострелята — внук и внучка — гоня- лись взапуски на другом конце улицы в густых облаках пыли. Старушка засеменила к ним по скрипучему дрянному тротуару. Ей навстречу двигалась другая, еще более старая и тоже в черной шали. Узнав одна другую, остановились, поздоровались и по- вели разговор так громко, что иа другой стороне улицы, где я шел, было хорошо слышно каждое слово. — Куда поспешаешь, кума? Уж не в го- сти ли под выходной день? — С учения иду, Захаровна, вот откуда... да... Вторая старушка хранила солидное спо- койствие, тогда как первая, выслушав от- вет, потачала головой, поджала губы, и яв- ное недоверие послышалось в голосе ее. — Это что же, старушечьи курсы откры- лись? Где такие? — А вот рукой подать... — Вторая нето- ропливо показала на крайний домик: — Да ты не смейся, Захаровна, я не в шутку говорю, — продолжала она все так- же спокойно. — Пришел к нам недавно че- ловек, всех переписал ••— и молодых и ста- рых — учить, говорит, вас буду, рассказы- вать, как жизнь идет, и разные другие по- литические вопросы... — Это старухам-то! — всплеснула рукою первая. — Для нас, поди, теперь один во- прос — углядеть место на погосте. — Погост от нас не уйдат, ох, не уйдет, Захаровна, не уйдет, говорю... Да пес с ним! Тут, видишь ты, выборы главной со- ветской власти назначены, голосование, слышь, будет... уж ие запомню, как оно — тайное будто бы, прямое... — Да ведь нам, поди-ка, выбирать не при- дется, стары. — Придется, Захаровна, хоть, говорит, за сотню лет перемахнет... — И мне ин сходить послушать. Дома-то, бывают, скучно вечера сидеть... — Про то и говорю. А тут, подумаешь, так даже лестно: ну-ка ты, вспомнили ста- рух! Вот и толкуй про погост...