Сибирские огни, 1938, № 2

жений, как «тронутый розами яблонный сад», отметить некоторые- языковые- погреш- ности вроде «в Кремле тв-ою сердце бьет», пару-другую рифм, по характеру -своему вы- падающих из стиля переводов («русский — ^ м-узыш»), несколько неблагозвучных сочета- * ний вроде «-о -на наша», Но эти частности не решают дела, и в целом переводы П. Куз- нецова и в особенности К. Алтайского! как будто не ниже обычного у нас- качества, а некоторые из них, как, например, «Великий сТалшикнй закон» (пер. П. Кузнецова), «Ко- лыбельная 1 песня» (пер. К. Алтайского) или напечатанные недавно в «Правде» «Песня о Ленине» и «Советский Союз» (пер. К. Алтай- ского) производят отличное впечатление. Впрочем, из приведенного выше описания процесса импровизации Джамбула читатель, вероятно, сделал уж<е совершенно правиль- ный вывод, что, как бы ни были хороши -и близки к подлиннику переводы, они все рав- но по могут дать полного представления о творчестве искуснейшего из акынов Казах- стана. Мы узнаем из них более или менее точно о чувствах и мыслях Джамбула. Но можем ли мы -ощутить © полной мере всю силу, яркость и своеобразие способа выра- жения этих чувств и -мыслей? Безусловно, нет! Держа перед собой книгу несен Джам- була, мы, русские- читатели, и вполовину не испытываем на себе действия той впечат- ляющей силы, которая сковывает -внимание слушателя в далекой кавахской юрте, когда, при колеблющемся свете очага, оживает домбра под искусной рукой акына и разда- ются звуки только что сложенной песни. Мы не слышим голоса певца, для нас не -суще- ствует ни мелодии, ни аккомпанемента, да, наконец, вей у нас и волнующего сознания, что мы присутствуем при рождении песни, при самом процессе творчества: ведь акын, даже и тогда, ковда повторяет старую тему, в деталях и частностях все равно! остается импровизатором, творящим на (глазах слуша- телей. Ясное дело, что .при переводе произведе- ний Джамбула и других певцов и сказителей возникают такие трудности, каких не знает поэт, переводящий, скажем, Байрона или Г-ете. Ведь для того, чтобы воздействовать на читателя с тою же силой, с какой дей- ствует на слушателя поэзия акына, перевод- чик располагает (оставляя в стороне вопрос о поэтическом таланте) гораздо более скуд- ными средствами, чем автор. В сущности, для наибольшего приближения к подлиннику переводчику пришлось бы... самому взять домбру, заиграть и запеть. И .все же, несмотря на все' это, перели- стывая книгу поем и песен Джамбула, со всей очевидностью чувствуешь, какой это яркий, оригинальный и»притом культурный поэт. Мы особо подчеркиваем: культурный, по- тому что у нас до сих -цо-р существует ко-е у кого мнение, что отличительное свойство поэзии отсталых ;в нройлюм народностей это убогость и примитивность. Нечего треха та- ить, встречается это мнение норою и у по- этов-^ переводчиков», легко и бездумно стря- пающих по подстрочникам свои «переводы», и у тех редакторов, что печатают даже яв- но никчемную продукцию, полагая, очевидно, что -именно ее серость и примитивность до- казывают близость к подлиннику и дают ей правд занять место на страницах журнала или сборника. В действительности же нередко оказы- вается, что подлинник неизмеримо ярче и поэтичнее «перевода», и что (слабость рус- ского текста -обяевяется всего лишь или плохим подстрочником или недобросовестно- стью поэта-переводчика. Однако, даже если переводчик докажет, что в подлиннике вот так и есть, как у не- го в переводе, — так же бледно, убого, при- митивно, — все равно это не послужит ему оправданием. Мало ли на языках братских национальностей, как и на русском, появ- ляется слабых и неудачных произведений! Совсем не следует выдавать их -за образцы творчества национальных писателей. Слу- чайность, самотек не должны иметь места. Надо переводить не что попало, а выбирать лучшее, действительно достойное перевода. К сожалению, .у нас на практике сплошь и рядам бывает, что магическая надпись «перевод с такого-то» открывает дорогу в печать таким убогим, таким уныло-корявым вирщзм, какие бее нее любой редактор, ни минуты не колеблясь, бросил бы) в корзину. Творчество Джамбула особенно убедитель- но показывает, так ошибочно мнение о яко- бы «примитивности» народной поэзии брат- ских республик. П-еспи его ярки и разнооб- разны и по содержанию и -по форме. Джам- бул, повторяем, культурен, несмотря на свою неграмотность; его политический и, так ска- зать, исторический и географический круго- зор замечательно широк. Говоря, например, о товарище Ворошилове («Клим-батыр»), Джамбул характеризует последовательно ряд знаменитых 'полководцев: Чингисхана, ле- гендарного Али, Александра Македонского, Рустема, возвеличенного в поэме Фирдоуси «Шах-намр», Манаса, героя киргизского эйо-