Сибирские огни, 1938, № 2

былин-ой пашни, ни добрых сенокосов, ни да- же хороших дров. В остроте засуетились и отали готовиться я обороне. Отворили государеву кузню, на- чали чинить пищали, поправлять острожные стены и расчищать затянутый илом и тра- вой ров. Через Рябиновку, выше Острога, спустили на кольях плот с пушкой и нала- дили на лесных дорогах засеки. Работали все, без мешкоты. На вое дороги выслали дозоры и караулы. Черпый поп Арсений с дьячком обходил - острожные стены, обильно кропя водой ка- зацкие бороды; за ионом медленно двига- лись поднятые иконы, хоругви и /крепостные знамена. Приказчик Верхнего острожка Васька Жернаков, красный от жары и хлопот, про- верял боевую готовность. Под'езжая к ба- шенным вешкам, юн, задирая сивую скло- ченную бороденку, визгливо по-бабьи, кри- чал: — Эй, на башни! Ведает Антошка с два- дцатью казаки да жильцов десять. При пушке черкеса Сидорко да для 'поворота пу- шечного два пашенных. В оборе? — Ус© налицо, — отвечал десятник пе- ших казаков Антошка, /вылезая до пояса из бойницы. — Только жильцы пужались. — Бодри их. Ну, дай бог! — Васька дер- гал буланого мерина и трусил дальше, до следующей башни. На переправе бухнула пушка. С башни на башню носилось протяжное: «идут- идут»... Подходила орда. В остроге для жилециого бережения ударили в набат. Вскоре на лугу показались бетущие на лошадях казаки и волокуша с пушкой. Для пропуска казаков наскоро открыли /ворота. —• Напал страх и ужасть, — винились Ваське прибежавшие. — Против их воров- ского приходу устоять не почаяли. Помета- лись на лошадей и бежали наутек, еле пуш- ку да зелье уволокли. Идут -остяки много- людством, копейщиков 5|[ ружейных гораздо много. Васька долго ругательно материл стру- сивших тазаков и, дав но доброму подза- тыльнику ближним, — кого руки достали,— направил их иа стену. Неискусные в осадном деле, остяки не то- ропились с приступом. На первых порах они пожгли ближние /заимки верхнеоотрожоких казаков и небольшими отрядами подбегали под стены острожка. Обе стороны в это вре- мя вели бесполезную перестрелку, сопро- вождаемую перебранкой. — Зря сидите в осаде, ожидаете подмогу. Скоро Кавский острожек возьмем, воеводу с женой и с детьми, и подьячих, и ружнико®, п пушкарей, и ясачных сборщиков насмерть побьем! — выкрикивал "какой-либо остяк по- русски, — а черных людей, крестьян и про- стых казаков никого рубить не будем. Об- ратно на Русь вольно отпустим и припасов на дорогу дадим. —• Брешете, изменники! — обычно отру- гивался острый на язык кавский казак Ле- онтий Ветров. — Помрем, а ворам не сда- димся. Кто деревни выжег, людей и крестьян побил, жен и детей в полон поймал и лоша- дей и животину отогнал?! — Мы кочуем на своей земле, и та земля наша с давних лет, — меняли разговор остяки. — Мы на Русь не ходим и вас на жительство в нашу землю не зовем. От ва- шего воровства мы стали бедны и обнищали. Вы всегодно за ясаком ходите. — Врете, вепослушники государевы, — кричал Леонтий Ветров, высовываясь из бойницы, — живете вы на земле его цар- ского величества, и Кавский городок и наш острожек рублены на земле ж царского ве- личества. Остяки первые теряли Спокойствие н от- крывали стрельбу из пищалей и луков. Ка- заки не оставались в долгу. Часто дело кон- чалось пушечным выстрелом по остяцкому доезду, несмотря на строгий наказ Жернако- ва: «'пороху и свинцу напрасно, овричь са- мой нужды, не держать». После нескольких дней стояния под острожком орда решила итти на приступ. ' В глухую -полночь, когда в остроге пропе- ли первые петухи, остяцкие силы двинулись к /стенам острожка. Ничто не выдавало движения орды. На острожных стенах, утонувших в черном сус- ле ночи, трепетали колеблющиеся огоньки дозорных фонарей. • Впереди шли нищалыциш и лучшие луч- ники, за ними двигались копейщики, тащив- шие с собой вязанки смолья, сушник и охап- ки сена для поджога стен. Позади подросль и старики тянули бревна с зарубками, вме- сто осадных лестниц, и неслп запасы бое- вых железных стрел, копий и топоров. У многих на груди были привязаны пухо- вые подушки, вместо панцырей для защиты от 1 пищальных пуль и пушечной картечи. Первая цепь, минуя осыпавшийся, зарос- ший травой вал, приближалась к темным, молчаливым стенам острога.