Сибирские огни, 1937, № 5-6

...Так я до1Питера! Таи все мои товарищи Гуляют с полной пенцией, — говорит Овсянников. Не говоря уже о таких общерусских осо­ бенностях народной речи, как полногласие, иготреблеште яг вм. жд и др. Передний зять клубок украл... А лучше киньте жеребий... Уважь одежу старую... | Обыкновенно Некрасов пользуется сред- !твом лексики и синтаксиса для оттеиения }ародной стихии в языке поэмы. Он часто [потребляет народные «обстоятельственные ¡лова»: Откудова ни взялися Две дюжие руки... А я к тому теперича... Льны тоже нонче знатные... А пуще жаль скотинушку... | Но не только такие: У нас пристал третеводпи Такой же барин плохонький. А вся гряда сажепи в три, А в пореречь — аршин... I I не только обстоятельственные слова, йречия, но и другие слова, особенно гла- Ььные: Глонул вина заморского... Загадку загони... Учал меня хвалить... Но не только глагольные слова: По кочкам, по зажоринам... И кокнув в лоб посудою Пил залпом полуштоф... Где мат крестьянину, Там барину шолагоря... Одни мужик из пещура Достал краюху, — ест... Нередко слова употребляются с народным »рением: Тощой, ка к спичка серная... Бывало, вопить толесом... С ребятами, с девочками... У ней сосцы волочились... Не работал мужик... Вводные слова и обращения в народной ¡ш играют большую роль. У Некрасова ча- | других вводных слов встречаются преи- (цсственно поволожское «чай»: Пай, лебеди Гуляли на пруду. С большущей сивой гривою,. Чай, двадцать лет нестриженой... Мучица, чай, не лишняя Да подати не ждут... Чай, по чугунке тронешься и т. д^. Формы обращения в поэме (как и в народ­ ной речи) весьма разнообразны: Ну, открывай, старинущка, В чем счастие солдатское. Налей, брат, полстакаичика... А вам бы, други милые, Спросить Ермилу Гирина... Подумай-ка, дружок... Точеные-то столбики С балкону что ли, умница. — Откуда, молодцы? Спросил у ¡наших странников Седой мужик... Таким образом, подобно другим нашим луч­ шим писателям прошлого времени, Некрасов; пользуется преимущественно лексическим материалом для оттеиения народного колори­ та поэмы, избегая, впрочем, специфически местных, диалектальных 'слов, непонятных за пределами данного диалекта, данной диа­ лектальной группы. В поэме «Кому на Руси жить хорошо» таких диалектальных слов почти, не встречается (может быть, пещур, мешок, еще одпо-два). В «Коробейниках» больше таких местных речений, и автору то и дело приходится их об’ясиять: любчики — деревенские талисманы (и пр.), ухалица — филин, пугач. Из морфологических особенностей народ­ ной речи Некрасов воспроизводит почти ис­ ключительно две. Форма родительного паде­ жа, ед. ч., муж. р. у пего оканчивается по- народному на у вместо а: (столбики) с бал­ кону, без берегу, без дна, кроме голосу, из лесу (выходил), до смеху ли и т. д. Часто встречается у Некрасова народная форма деепричастия на учи, ючи: Куда вы на ночь глядючи... Народ собрался, слушает, Не смеючисъ, жалении... Каталась, смеючись... У притолки стоючи... Парома поджидаючи... За что, про что ие знании... Наконец, синтаксический материал. Нек­ расов нередко пользуется средствами синтак­ сиса, чтобы язык поэмы приблизить к народ­ ной^ речи. Некоторые из народных особенно­ стей синтаксиса могли быть заимствованы поэтом из фольклора. Например, повторения предлога, т. С', употребление его перед опре­ делением и перед определенным словом.