Сибирские огни, 1937, № 5-6

вием всякого литературного произведения». Русская литература, по мнению Некрасова, уже достигла этой ступени. «Написать те­ перь гладенькое стихотворение сумеет вен­ ский , владеющий в 'некоторой степени меха­ низмом языка». Тем больше основания тре­ бовать от стихотворцев ¿содержательности», богатства идей, свежести настроений. Меж­ ду тем, «лет десять тому назад, даже и меньше, весьма охотно прощали отсутствие содержания и даже смысла за несколько удачных выражений, гладкость, «благозву­ чие ».1 Наиболее важным недостатком поэтиче­ ского произведения Некрасов считал бес­ содержательность, пустозвонство, а худшим видом такого пустозвонства — вычурность, витиеватость, манерность. Некрасов принял деятельное участие в борьбе со словесной мишурой всякого рода и с пережитками ро­ мантической фразеологии, — в той борьбе, которую вели лучшие представители рус­ ской литературы и критики и которая в со­ роковых годах становится особенно замег- !ной. В молодости и сам Некрасов отдал дань этому увлечению поэтической фразой, как автор посредственного сборника стихов «Мечты и звуки» (1840). Н'о Некрасов сравнительно быстро сумел преодолеть это юношеское увлечение. В этом отношении на него .несомненно оказал влияние В. Белинский, которого он считал своим учителем и который еще в 1835 году в статье «Стихотворения В. Бенедиктова» первый осмеял нелепое пристрастие поэтов вроде Бенедиктова к словесной бутафории, «неестественному или вычурному ¡выраже­ нию», к фальшивому новаторству в лекси­ ке, прикрывающему отсутствие настоящего чувства. В упомянутой статье он делает длинную выписку таких мнимо поэтических, закрученных выражений, как: «мох забвения на развалинах любви», «растопить свинец несчастья», «пламя красоты» и т. д. Он сопоставляет Бенедиктова с Пушкиным (то г­ да еще живым), заранее испрашивая изви­ нения у «великого поэта и у публики» за . .кое сопоставление. «Найдите же мне,— восклицает он, — хоть пять таких выраже­ ний (у Пушкина) и я позволю себе печатяо назвать себя клеветником» и т. д. «Просто­ та языка не может служить исключительным и необманчявым признаком поэзии, но изы­ сканность выражения всегда может служить верным признаком отсутствия поэзии». 1 «Собрание сочинений Н. А. Некрасова» под ред. Евгеньева-Матсоимова и К. Чуковско­ го, таи III (1930), стр. 394. Эта борьба о поэзией «красивых щеголь­ ских фраз, блестящей риторической мишу­ ры», по определению Белинского в статье, написанной по поводу выхода в свет полно­ го собрания сочинений Марлвнского, про­ должалась еще с большой интенсивностью в сороковых годах. Между прочим, в рас­ сматриваемом отношении представляет зна­ чительный интерес ¡роман Гончарова «Обык­ новенная история». Кажется, до сих пор еще иикем из исследователей Гончарова не было обращено дол'жного внимания на ту специфическую направленность романа про­ тив псевдоромантической фразеологии, ту на­ правленность, которая в особенности замет­ на в репликах Адуева-старшего, когда он разговаривает со своим племянником, моло­ дым поэтом, в ложноромантическом духе. В плане 1 этой борьбы с псевдоромантиче- ской фразеологией заслуживает также нни- мания небольшая рецензия на сборник сти­ хов некоего П. Витусова, ¡напечатанная в том же журнале «Современник», где был опубликован и роман Гончарова, в следую­ щем 1848 году (том X). Но слотам безы­ мянного автора рецензии, «¡русская литера­ тура (и мы нисколько ¡Не сожалеем об этом), перестает обгоняться на языке бо­ гов, а русская публика (к величайшему удовольствию) перестает увлекаться мерны­ ми и пустозвонными фразами к луне, к звездам, к девам, и поэт, который в насто­ ящее время вздумал бы об’ясниться с Де­ вою (хотя бы неземною) так: Фосфор в бешеном сиянье — Взоры чудпые свои, И чистейшее дыханье Веет мускусом любви, — такой поэт был бы решительно всеми ос­ меян. Но давно ли этот нечеловеческий язык приводил в восторг! Да, мы с каждым годом все более и более отвыкаем от языка богов и приучаемся к языку человеческому. Мы уже не мечтаем о заоблачпых кельях, не порываемся d a h in , а начинаем заниматься более дельными, совершенно земными но- проеами... Поэзии нашего времени уже не прилично витать в беспредельпых прост­ ранствах и заносится за облака. Эта поэ­ зия, чтобы мы могли вполне ей сочувство­ вать, должна оставаться с нами, на земле, и заговорить языком человеческим, попят­ ным для всех, а не только для одних из­ бранных». Мы не знаем ничего относитель­ но автора этой любопытной рецензии, но под ней подписаться 1 мог бы любой из тог­ дашних сотрудников ^Современника» и в первую очередь тал Некрасов, который как