Сибирские огни, 1937, № 5-6

вынув из кармана пиджака клетчатый пла­ ток, отер им пот со лба. — По огово-о-ору? — протянул Матвей, усмехнувшись. — А пошто ты опосля огово- ра-то, Терентий Савич, внезапу будто и бо­ гатеть зачал, и хоромы себе поставил, а в старой-то избе своей свиней да птицу стал ’держать и мангазею для отводу глаз завел? В купцы, вишь, вылез, а до оговору-то, пом­ нится, все .в работниках по отрокам жил да с каждого плеча рвань носил на себе... до ого­ вору-то тебе, попомни-ка, окромя как Те­ рщика, и клички но было, а опосля оговору- то — глянь-ко — и в Терентия Савича про­ извели тебя. В лисью шубу залез и от всех тебе честь да место стало, да поясной по­ клон; што ись, и в храме-то божьем поп те­ бе в перву голову просвиру сует. — Эко горе, а? Тебе-то не дают... — с каким-то злобным смехом прервал его Сан- ков. — 1Горе! Верно сказал ты, — горе! — возвысив голос, ответил ему старик. — При- ди-ко вот праведный человек в рваном азя­ ме, так его доле порогу-го не пустят, хошь и божий дом зовется; а вот эких-то воров, што в лисьих-то шубах погуливают, так честя- я-ят; рады в алтаре посадить... так неуж это не горе? Юхйов упорно молчал, глядя в какую-то точку в стене. — Матвей Степаныч, — снова обратился к старику Санков: — дозволь с тобой по душе слово молвить вот при его милости,— кивнув на меня головой произнес он. — Дозволь! — Говори, говори! Нешто я зажимаю рот тебе? — Ты праведный у нас человек, — улыб­ нувшись, сказал Санков. — Грешник, великий грешпик! прервал его старик, глубоко вздохнув. —1 О-о! теперь уж грешник стал! — на­ смешливо произнес Санков. — А мы все те­ бя за праведника почитали... Ну, да ладно,— грешник ли, праведник-ля — -все едино. Так мы, по-твоему, воры, а? — спросил он. — Воры! — пристально взглянув на пе­ го, ответил старик. — Воры?.. Ну, и ладно, будь по-твоему,— согласился Санков, — так пошто же ты не уйдешь от нас, а живешь в нашем селе, а? Уж будь бы я такой праведник, как ты, так я бы то-ись за сто бы верст убег -от этих варнаков нра-а-во. Вниманья бы не взял то-ись и говорить-то с имя, а не то штоб каждодневно лаяться... Ну, пошто же ты не идешь, а? Ведь уж мы тебя сколь раз про­ сили: уйди ты от греха, уйди от нас! В ка- кую ни есть Палестину к праведникам! Де­ нег тебо давали, только уйди... давали ведь? — Давали! — Так чего же ты это грех-то на душу берешь жить с нами? н уйди, уйди туды, где праведники живут, уйди со хрястом! Чего тебя тянет-то к нам? Да хоша бы и то сказать... ну, не хошь ты на чужбину итти • ну, живи здеся, да не имей ты только с нами касательства. Ведь мы к тебо но лезем, не шевелим тебя? Изба твоя стоит с краю у ре­ ки, одиночкой; никто из нас и мимо избы-то твоей не ходит, штоб, нзбави бог, ненароком не столкнулся с тобой, а коли пеминуче итти доведется, так за версту обойдут ее... крюк дадут, да обойдут ее. Так чего же тебе, что надо? Никто на тебя не ласт, пе упрекает, што ты такой да сякой; так зачем же ты-то лезешь на нас натружаешься, поносишь всякого, а? — Вишь ты, как рассудил, Митрий Фомич, а? — с улыбкой, качая головой, произнес старик Матвей. — Артель ваша будет раз­ бойничать, а все путные люди из села уходи, а? ло-о-овко! — протянул он. — А пошто же, спрошу тебя, вы не уйдете отселена за- место путных-то людей? Уж вам-то ближай бы! Капиталов вам не занимать: тыщи да и тыщи, води, лежат. И шли бы в какой ни есть город; домов да магазеев бы настроили и торговали бы. Аль все-што мало1, не всех- што ограбили да разорили? —• Да кого мы грабим-то, скажи ты нам, Матвей Степаныч, кого? — Кого-о? Хе! А ты уж сам-то не знаешь разве, а? — То-то што пе знаю. — Экие ведь вы несмышлелочки какие, погляжу, а? Э-э-эх, Митрий Фомич, Митрий Фомич! — качая головой, повторил старик.— Всех, всех вы грабите, нсе-е-ех! —• почти крикнул он. — Ведь уж село-то вы скоро в корень разорите, народ-то хошь по миру иди, а вам все уйму пет! Вишь рассудил как, смотри-ко! — обратился он ко мне. — Пут­ ные люди из села уходи! Коли вам такую же мирволку завсегда будут давать, ка к теперь, та к и уйдут, все уйдут отеелева, а вы жи ­ вите да разбойничайте! Кондрашки-то одно­ го, поди, мало вам будет тогды? Другого та­ кого же заведете? — А кто такой Кондрашка, старик? — прервал я. — Кондрашка-то кто? — переспросил он. — А ты вот епроси-ко их, — насмешли­ во ответил он, указав на Юхнова и Санко- ва, — им ближней знать-то его... скажут, поди, не потаятьея. — Ведь ты взялся за всех ответ держать,