Сибирские огни, 1937, № 4

В. ВИХЛЯНЦЕВ О КНИГАХ ПЛОХИХ И ВРЕДНЫХ Скажите, каково прочесть Весь этот вздор, все эти книги. И все зачем? Чтоб вам сказать, Что их ненадобно читать. Л е р м о н т о в 1. Бывают произведения, не отличающиеся художественными достоинствами, судьба ко­ торых, тем не менее, весьма поучительна. История начинается обычно с того, что рукопись подобного творения попадает в руки редактора, заботящегося не о том, чтобы в печатаемых произведениях имелись какие-либо достоинства, а лишь о том, как бы не проскочило в них что-нибудь спорное или предосудительное и «как бы чего не вы­ шло». Прочитав рукопись, редактор долго в раздумье перебирает страницы. Неясное чув­ ство досады, неудовлетворенности и даже какой-то неловкости смущает его. Но посте­ пенно оно начинает вытесняться «футлярны­ ми» соображениями. «Конечно, — думает ре­ дактор, — вещь серенькая, да зато при­ драться, как будто, решительно не к чему: тема — самая актуальная, речи героев — самые выдержанные; и о Испании упомяпу- то и о фашистских шпионах, и северный полюс не забыт... Самому дошлому критику не за что будет зацепиться!» Последнее со­ ображение кажется редактору особенно убе­ дительным, и книга выходит в свет. Читатель пробегает ее холодно и равно­ душно, с тем же чувством недоверия и не­ ловкости, которое испытывал и редактор. Критика... что ж, хорошо, если она сразу начнет обстрел. А если критик тоже окажет­ ся «человеком в футляре»? Пойдет тогда бессвязное бормотанье, хожденье вокруг да около, бесконечпые «с одпой стороны», да «с другой стороны»... Конечно, в конце концов все-такн разбе­ рутся, и всем станет ясно, что произведеньи- це-то никчемное, халтурное, даже вредное. Оказывается, смутное чувство фальши, кото­ рое появлялось у редактора, было правиль­ ным, и следовало пе подавлять его, а всерь­ ез задуматься над его причиной. Чуточку бы побольше бдительности, побольше чувства ответственности — и не пришлось бы те­ перь списывать в макулатуру груды испор­ ченной бумаги, и тысячи читателей сохрани­ ли бы для более полезных занятий время, потраченное па чтение никчемного произве­ дения. Однако, констатировать, что в данном слу­ чае редактор или критик утратил бдитель­ ность, — это еще полдела. Чтобы извлечь из ошибки необходимые уроки, крайне важ­ но уяснить обстоятельства, способствовав­ шие ее совершению. Политическая ошибочность литературных оценок нередко является результатом игно­ рирования специфических особенностей той формы, в какой бывает выражена идея в художественном произведении, результатом незнакомства с методами протаскивания враж­ дебных идеек в литературе. Если б идею произведения можно было вычитать из п р я м ы х в ы с к а з ы в а н и й персонажей или самого автора, то при изве- стпой степени политической зрелости пра­ вильная его оценка была бы весьма неслож­ ной задачей. Но в том-то и дело, что на практике эти прямые высказывания являют­ ся не более, чем дымовой завесой, и подлин­ ный, сокровенный смысл произведения рас­ крывается лишь после тщательного анализа всей его образной системы, с учетом всех своеобразных особенностей в освещении лиц и событий, всех тончайших нюансов, — ибо все это и создает ту, так сказать а т м о с ­ фе р у Художественного произведения, в ко­