Сибирские огни, 1937, № 3

писала, «вторым отцом», а для многих десятков молодых литераторов. Во время дискуссии о языке Алексей Максимович познакомился с книгой пи­ сателя -сибиряка Е. Пермитина — «Враг». Приведя в «Открытом письме А. С. Серафимовичу» («Лит. газ». № 17 за 1934 г.) не один десяток «уродливых словечек» из романа Ф. Панферова «Бруски» и из книги Нитобурга «Не­ мецкая слобода», Горький остановился на книге| Е. Пермитина: «Вот у Пермитина в книге «Враг» такие-же дикие словечки: «дюзнул», «скобыской», «кильчак тебе промежду ягодиц», «саймон напрочь под корешок отляшил», «ты от меня не усикнешь», «как нинабудь». «Поженили близнецов в один мясоед и молодухи долго путали своих мужей, особенно — в бане, — в банях кержаки моются семьями, муж­ чины, женщины, дети — все вместе. Не один год мучились бабы, пока не прино­ ровились узнавать каждая своего». Приведя последнюю фразу, Горький с возмущением восклицал: «Что за ерунда!» Сделав подобные же выписки «диких словечек» из книги Петра Сажина, Алексей Максимович писал: «Можно привести еще десяток книг,— все «продукция» текущего года, — наполненных такой чепухой, таким яв­ ным, а иногда, кажется, злостным из­ девательством над языком и над чита­ телем... «Кто-то редактирует, кто-то издает обильнейший словесный брак, какие- то безответственные люди хвалят эту продукцию безответственных бракоде­ лов, хвалят, очевидно, по невежеству и по личным симпатиям к авторам». «Не один из наших критиков», — продолжал Алексей Максимович, — «не указал литераторам, что язык, которым они пишут, или трудно доступен или совершенно невозможен для перевода на иностранные языки». Строгие, взволнованные и возмущен­ ные статьи Горького о языке внесли сильную отрезвляющую и оздоровляю­ щую струю, имели и будут иметь дол- ще годы огромное воспитательное зна­ чение для молодых литераторов. «Вашим ударом по мне», — писал Е. Пермитин Алексею Максимовичу, — «вы толкнули меня на большую ожесто­ ченную работу над произведением. Во- обще-то я много работаю, и первое резкое, осуждающее слово о своей ра­ боте услышал только от вас. И оно мне в дальнейшей моей работе окажется более полезным, чем самая восторжен­ ная похвала. «... Я выжег весь отвратительный,— именно отвратительный, — словесный областной мусор, я сжал длинные нуд­ ные диалоги в медленно разворачиваю­ щемся начале книги... Заменил идиот­ ские (вы были необычайно мягки, наз­ вав их «дикими») областные слова»... Своими статьями о языке Алексей Максимович положил начало большому повороту нашей литературы в сторону ее высокого качества. Перед всесоюзным с’ездом писателей Горький прочел роман писателя-сибиря- ка М. Ошарова — «Большой аргиш» и дал ему высокую оценку. Последними прозведениями сибиряков, читанными Горьким в рукописях, был рассказ М. Ошарова «Ачига», переводы алтайских народных песен В. Непомня­ щих, печатавшиеся в журнале «Кол­ хозник», а так же очерк Вивиана Итина «Земля стала своей», опубликованный в свое время в «Сибирских огнях». Горький всячески поощрял коллек­ тивную работу писателей над больши­ ми темами, над книгами, посвященны­ ми перестройке какой-либо огромной области, перестройке, во время которой вырастают новые люди, вчерашние во­ ры и правонарушители становятся спе­ циалистами, активными созидателями твердынь социализма. Еще в 1928 г. он писал в статье «О возвеличенных и «начинающих»: «Мне кажется, что — как всякий труд в Союзе Советов — литература должна быть тоже трудом коллектив­ ным, дружеским трудом, для успешно­ сти которого необходима взаимная, то­ варищеская поддержка трудящихся». На с’езде писателе^ он снова остано­ вился на этом вопросе: «Я имею смелость думать, что имен­ но метод коллективной работы с мате­ риалом поможет пам лучше всего по­ нять, чем должен быть социалистичес­ кий реализм». С тех пор вышло несколько книг, представляющих большой интерес, книг,