Сибирские огни, 1937, № 3

Сказитель сидел на почетпом месте, слева от огня. Алтайцы, поджав под себя поги, не отрывали от него глаз и жадпо ловили каждое слово. Мы вошли незаметно. — А новую сказку можешь сочи­ нить? — вдруг спросил сказителя сек­ ретарь райкома, большой знаток фоль­ клора своего народа и начинающий поэт. Сказитель смутился. Он боялся утра­ тить авторитет первого певца долины. И хотел уже сказать: «Могу и новую», но решил не давать прямого ответа и спросил сам: — А ты можешь? Тут был поставлен на испытание ав­ торитет секретаря. — Я могу! Давай сочинять вместе. Народ стал медленно выходить из аила. Когда рождается сказка — это­ му никто не должен мешать. Секретарь райкома подбросил в кос­ тер сухих прутьев. Пламя метнулось по аилу и выхватило из темноты лицо старика-сказителя. Оно было сум­ рачно. У секретаря- упало сердце: ни­ чего не выйдет, засмеет народ. Он знал, что колхозники не ушли домой и ждут у аила. Как им покажешься на глаза без новой сказки? Но вот секретарь райкома решился. Бьет по струнам самодельного топшу­ ра и начинает: «Семидесяти народам земли покойно жить недававший, шесть­ десят народов Алтая безвинно замучив­ ший...» Струны топшура замолкают- Секре­ тарь ждет, когда старик подхватит сказ и поведет его дальше. Но сказитель молчит. И снова звучат струны секре­ тарского топшура: «...ездивший на чер­ нобархатном коне богатырь меднопле­ чий Деек-Беко проживал в горах». Чорчокчи оживился. Весело посмот­ рел на неожиданного соавтора своего и стал петь. Но он не сразу подхватил слова секретаря, а начал с запевки. Без этого нельзя — богатыри рассердятся. «Если в сказке ваше имя упомяну, вы на меня не сердитесь, — запел скази­ тель, — если ваши подвиги вспомню — вы на меня не обижантесь.\ Не по сво­ ей доброй воле, по просьбе народа на­ стойчивого я вас беспокою, сказку о вас начинаю». Сказка началась. «Вместе с ним, медноплечим Деек-Беко, — добавил к словам секретаря сказитель, — цепной собаке подобный, Ак-Беко жил свинцо­ воплечий». Сказка катится от слова к слову, от строфы к строфе- Злые бога­ тыри хвастаются, издеваются, тиранят. Народ стонет под игом их. Но вот из- под струн топшура рождается богатырь избавитель Темир-Беко. «Медноплечий Деек-Беко, дальше кровь проливать не будешь! У трудового народа родился сын. А среди табунов разномастных быстроногий родился конь». Начались битвы. «Затрещали соседние скалы, за­ качались деревья на дальних горах». Секретарь давно уже отложил в сто­ рону свой топшур и только подбадривал старика: «Вот так, вот так. Выйдет! Выйдет!» А старик пел: «Под пятико­ нечной красной звездой голубые горы озарились, все народы, трудясь сообща, живут светлой и радостной жизнью». Было уже за полночь, когда секретарь- райкома партии открыл дверь аила и крикнул народу: — Товарищи, идите слушать, вышла новая песня! ПЕРЕВАЛЫ ...Алтай громоздится все выше и не­ приступнее. В притрактовом селе Чер­ та мы были на высоте около 500 мет­ ров над уровнем моря, а в Шебалино — уже на 850- А машина все- идет на под’ем. Еще несколько рывков, смелых, почти акробатических трюков — и мы поднимаемся на 1125 метров от уров­ ня моря. Горы хмурятся. Клочья тума­ на неподвижно висят, как лишаи, на серых глыбах ущелий. Реки ревут бес­ покойнее и грознее. За деревней Топучей, с моста через Сему, мелькнула первая снеговая вер­ шина — шапка горы Тарлык. Тракт метнулся в сторону. Учащеннее засту­ чал мотор машины. Начался под’ем на перевал. Дорога врывается в глухую таежную заросль. Сначала нас обступают лист­ венницы, легкие п жизнерадостные. Они словно выстроились по бортам тракта и приветливо помахивают своими по­ желтевшими ветвями. Но вот начинают изредка мелькать белые стволы берез, из густой чащи вытягивает на солнце свои перистые руки рябина. Кое-где тайга раздвигается, выступают черные