Сибирские огни, 1937, № 3

чтобы не натолкнуться на встречного — двум лошадям негде было раз’ехать- ся. А настоящая дорога, которая дала бы человеку силу и власть над горами, жила только в мечте народа, воплощен­ ной в образе богатыря Сартокпая. ...Машина не уменьшает скорость. Она идет по новому тракту, с северо- запада на юго-восток,—на восход солн­ ца, как поется в алтайских песнях. Ко­ леса мягко шуршат по широкому по­ лотну. Навстречу несутся верстовые столбы и многочисленные условные зна­ ки—молчаливые регуляторы автомобиль­ ного движения. То справа, то слева нео­ жиданно возникают частоколы столбов но бортам дороги — они страхуют авто­ мобили на опасных участках. С белков бьет в лицо остуженный снегом горных вершин резкий ветер. Он приносит к нам в кузов запахи альпийских лугов и ойротской осени. Но он же, как горный вентилятор, собирает пыль встречных автомашин и осыпает нашу маленькую «газовку». Шофер не убирает руки с сирены. Здесь большое движение и мно­ го поворотов. Вот машина метнулась в сторону, забралась на какой-то выступ, вдруг закружилась по крутой петле, потом, как бы оправившись от минут­ ного замешательства, снова мчится по прямой ленте — тракт выпрямился. Он еще «овеем молодой, этот горпый автомобильный тракт. Первая скала была здесь взорвана в 1930 году. И в тридцатом же году пошла по нему пер­ вая машина. Труден был Семинский пе­ ревал. Случалось, срывались машины е Белого бома, часто мучились шоферы на Менах, почти всегда буксовали гру­ зовики на Красной горе. Но в ущельях и долинах Алтая гремел аммонал- Стро­ ители рассекали горы, отвоевывали у скал ровные и широкие террасы. Прошло еще два-три года и через горные хребты были устроены удобные перевалы, утрамбованы камнем болот­ ные топи. Через всю Оиротию—упругое гравийное полотно. ...«Тихий ход!»—предупреждает при­ дорожный столб. Из зарослей листвен­ ниц неожиданно возникает мост. Вели­ чественный и эпически спокойный. Мощно распластавшись над бурной ре­ кой, он стоит здесь, словно сторожевой человека. Машина сбавляет скорость и, как прославленный алтайский богатырь Кускун-Кара-Матыр, который «через си­ нее море по птичьему крылу переправил­ ся»,—спокойно переезжает неугомонную и неприступную Катунь. Река, кажется, недовольна, она набрасывается на стол­ бы сооружений человека, угрожающе урчит в водоворотах- Но что она может поделать! ПОЙМАННАЯ МОЛНИЯ Первую остановку мы сделали на ту­ ристской базе Аскат, в двадцати кило­ метрах от тракта. Был вечер. Верхуш­ ки гор подернулись легким багрянцем, в ущельях сгущалась темнота. И толь­ ко через расселины скал еще прорыва­ лось в долину солнце, переливаясь яр­ ко-золотистыми блестками на камнях высокого берега, на пожелтевших лист­ венницах. Но это был последний румянец увя­ дающего дня. Из ущелий ползла на крутосклон осенняя ночь, вырывая у солнца то отдельное дерево, то при­ брежный камень. День погасал где-то за Согонту. По преданию, гора эта— стрела легендарного Сартокпая, которую он пустил из Чемала на расстоянии двадцати километров. В долину спустилась ночь. Тихо. Где- то сорвался камень, застучал о высту­ пы гранита- И опять тихо. Даже Ка­ тунь, кажется, шумит как-то приглу­ шенно. Ее равномерные всплески вос­ принимаются, как тихое биение собст­ венного пульса. В Аскате была шумная встреча. Но когда над туристской базой нависло чистое звездное небо, никому из нас не хотелось нарушать покой ночи. Мы покинули берег реки и в небольшой уютной комнате стали молча изучать по карте (в который уже раз!) свой маршрут по Ойротии. Мы проехали по этой стране уже около двухсот километров. Мы прочли о ней много книг. И в нашем воображе­ нии легко проступает через сухие ли­ нии и условные знаки карты живая страна. Горы Ойротии древни и вели­ чественны. Но они не подавляют чело­ века. Вот за каким-то поворотом трак­ та встали грозные голые скалы, темно­ серые и угрюмые. Но вы не успеваете вглядеться в них, как появляются но­