Сибирские огни, 1937, № 3

будто сгорел на невидимом огне. Дед Калистрат, ходивший с Дуглом и Стан­ кевичем по дворам, уже не искал его нигде, кроме людских глаз. Хмуря се­ дые брови, он вглядывался в человека внимательно и тревожно. Потом, успо- коенпый, садился где-нибудь у печи и оттуда оглядывал хату и все, что было в ней. Обыск терял напряжение, хозя­ ева сами старательно принимались по­ могать, показывая каждый темный угол, где бы мог спрятаться Старо­ войт. Но и третий обыск подходил к кон­ цу, а даже Ьледов не удалось найти. Посреди улицы, против двора Михаила Разума, лежал издохший старовойтов рысак. Его замерзший глаз помутнел и лопнул. Коня никто не убирал, его об­ ходили, словно лютую заразу. Люди су­ ровели при взгляде на него. Доброволь­ но и бдительно стерегли они в облавах двое суток, десятками глаз ощупывали все живое и неживое вокруг. Несколь­ ко раз пробегали мимо них волки, зай­ цы, далее лиса однажды заманчиво про­ мела спег своим огненным хвостом. Но ни один из сторожевых не выдал себя пи звуком. Под вечер Станкевич, Стяжкин и ми­ лиционеры с арестованным Князьком уехали в район. Дугол, Лука Шлычек и Корней Су­ харь в это время допрашивали Михай- ла Разума у него в доме. Корней услы­ шал от женщин, что в день, когда сбежал Старовойт, видели Михаила Разума, бежавшего к селу из леса без кожуха и шапки. —у Где твоя шапка? — сурово спра­ шивал Дугол. — Вот она... — и Михайло показы­ вал добротную каракулевую шапку, в которой оп ходил по праздникам. — Не эта, ушанка где? — Не было такой у меня. — А кожух где? Михайла показывал сразу четыре кожуха. — А твой повсегдашнпн? •— Все тут... Других улик не было. Как ни стара­ лись Дугол и Корней Сухарь перекрест­ ными вопросами установить правду, — Разум упорно стоял на своем: Старо­ войта не впдал. Наконец, Лука не выдержал. Он под­ скочил к Разуму. — Ты скажешь, куда сплавил Старо­ войта? Скажешь?.. — Михайло отсту­ пил на шаг. Во всех углах разноголосо закричали дети. Жепа Михайлы кину­ лась от лавки и заголосила высоким режущим голосом. — Одевайсь! — приказал Лука. Разум не двигался. — Одевайсь, говорю! — В голосе Луки звучала угроза. Детой Луке было жалко и чтобы поскорее освободиться от этой гнетущей и обессиливающей жалости, — Лука схватил с лавки шапку и кожух, бросил их Разуму и повел вон из хаты. ХХУН Около полуночи собралась сходка. Председателем опять выбрали Дугла, секретарем — Луку Шлычка. Лука бы­ ло испугался, когда назвали его фами­ лию, густо покраснел, но увидев друж­ но взметнувшиеся руки, засиял дет­ ской радостью, а Дугол уже звал его к. председательскому столу. В школьном зале внушительно про­ звучал рассказ Дугла о всем, что уда­ лось узнать от Станкевича, о Старовой- те и Князьке. Сообщил Дугол и об аре­ сте Михаила Разума, о тяжких подозре­ ниях к' пему и в заключение сказал: — О ликвидации кулаков Стяжкин только болтал, но пичего путпого пе делал. Не нора ли пам самим взяться? Все убедились, я думаю... Собрание на минуту притихло, потом заговорили одновременно и много­ голосно. Никто не жалел кулаков, все были за их удаление из села. Тогда, чтобы соблюсти законность, Дугол пред­ ложил записать вопрос о ликвидации кулачества в порядок дня. Люди придвинулись к сцене. — Я думаю, начинать надо с главно-’ го, — продолжал Дугол. — 0 нем и говорить нечего — бандит... Кто за ликвидацию Старовойта, голосуй! Не было среди собравшихся ни од­ ного, кто бы пе поднял руки. — Так, — удовлетворенно отметил Дугол, оглядев чащу рук, и обратился к Луке: — Пиши... Лука направил на бумагу карандаш