Сибирские огни, 1937, № 3

— А ты боишься? Плюнь! — Нет, я, брат, пойду. Припадоч­ ный он, сражение будет... — А ты встапь за меня. Вот так... — сказал Семен и загородил собой то­ варища от приближавшегося, полного мрачной решимости, Луки Шлычка. — Ни шагу, дальше, товарищ дядько Лука. Остановись, — предупредил Се­ мен. — Что-о? Да я вас расшибу. Не погляжу, что сын мой... — страшно нахмурился Лука и уже поднял руку. Тут комсомольская Честь окончательно победила робость Федюнпсн. Он выско­ чил из-за спины и встал прямо перед отцом. — Пока ты с комсомольцами еще не дрался, батько, — проговорил он, блед­ нея. — Что ж, бей, колп так. А по­ том тебя посадят. Где ж твоя совесть, батько? С укором Федюгака покачал головой, смотря па отца ясными спокойными глазами. И тот отступил. — Не вышло? — улыбаясь, обра­ тился к пему Степан Разум. Лука полез в карман за махоркой. — Так что ж теперь? Выходит, мпе не получить назад корову? Зачем же я шел? Я шуткп шутить шел? — ста­ раясь поддержать в себе ослабевшую злобу, заговорил Лука, вновь сводя брови. — А ты встань рядом с нами и ох­ раняй, — предложил сып. — Ведь так надо делать, батько! Лука потоптался с минуту в нереши­ мости, но когда увидел, что по улице к двору приближается шумная толпа баб, — окончательно убедился, что Фе- дюшка прав п уже без колебаний при­ соединился к охране. В село, на взмыленном рысаке, вле­ тел Стяжкин. Бросив коня в сельсовет­ ском дворе, он кинулся на улицу и, встретив Старовойта, в отчаянии развел руками. — Что делается?! Что делается?! Идею в гроб, замок на руки! Поглядев на сумятицу около скот- пых дворов, он приказал Старовойту: — Действуй!.. — а сам побежал в правление коммуны. Старовойт заметался среди людей. — Граждане!.. — появлялся он всю­ ду вкрадчивый, веселый, беспокой­ ный. — Граждане! Я больше чем каж­ дый из вас обобществил в коммупе. У меня тоже душа болит за свое, но я молчу, потому что дошел до высокой коммунистической сознательности. И вот я советую, я прошу, я агити­ рую, граждане: скота пе базарь!.. Товарищ Стяжкин сейчас мне говорил: дескать, недодумали там, вверху... А он, чай, не свои только мыс^ли гово­ рит. Постерегитесь!.. Тут Старовойт прервал свою речь. Из проулка на улицу выехал незнако­ мый человек, странно одетый. Он был в валенках, шапке, но без кожуха, к одной красной сатиновой рубашке. На. санях кто-то лежал, до половины по­ крытый кожухом. Против толпы сани остановились. Люди отшатнулись от пих. Из-под ко­ жуха виднелось лнцо Угрюмова, изма­ занное кровью. Старовойт сдернул с головы шапку и направился к саням. То лее сделали и другие... — Мертвый? — дрогнувшим голо­ сом спросил Старовойт. В ответ ему и* саней раздался глухой стон. Шапка опять очутилась на голове Старовойта. — Живой! В самое время его на­ шел, — поеживаясь от холода, сказал возпица. — Всадила ему какая-то стер­ ва две пули... Да, ничего — не опас­ но... Оправится мужик. «Вторая кровь...» И — опять неуда­ ча...» — сцепил зубы Старовойт и., смахнув с себя полушубок, накрыл им: Кузьму. ххп Прошло несколько дней. Из комму­ ны вышло около половины членов. Й» вернули скот, хозяйственный инвентарь и заработанные па строительстве скот­ ного двора деньги. Те, кто остались, восстановили артель п с гордостью и возросшей уверенностью говорили о> себе: — Мы — болтаться пе хотим. Ос­ таемся в артели добровольно... Многие из пих перебывали в больни­ це, где лежал в беспамятстве ране­ ный Кузьма, вглядывались в его по­