Сибирские огни, 1937, № 3

so «Стяжкину тоже может не поздоро­ виться с его административным востор­ гом и победными рапортами. Здесь лю­ ди сидят трезвые, трескучими словами их не проведешь. В общем, пятого мар­ та буду дома. Привет всем. С компри- ветом Кузьма». Стяжкин засуетился.. Письмо встре­ вожило. «На кой чорт надо было мне, имен­ но мне поднимать вопрос об исклю­ чении Угрюмова из партии? Чего доб­ рого, теперь меня исключат. Но за что? Люди, говорить, там трезвые? А я что — пьяный? Антипартийное дело делаю? Ну, нет, товарищ Угрюмов, я тоже могу в город поехать и свою ра­ боту отстоять. Мепя легко пе сломишь. Буду идти, как шел и — точка!»... Вложив письмо обратно в конверт, он мужественно написал на нем: «Слу­ чайно вскрыл и прочитал. Стяжкин». И хотел было переслать его Амельке, но раздумал и направился к пему сам. По дороге он встретился с Князь­ ком и сообщил ему, что Угрюмов в партии восстановлен и приедет пято­ го марта в село. — Тебя под суд хочет отдать, — прибавил он с усмешкой. Князек заметно побледнел. На дворе Карпа Скобла обычная утренняя сумятица. Выпущенная из хлевов скотина грелась на солнце, че­ салась, бродила во всех направлениях. Свиньи оглушительно и разноголосо визжали н ломились в сени, откуда шел аппетитный запах вареной кар­ тошки, куры окружили полукадок и из-под самой морды коня воровато клевали овес, лохматый щенок носил­ ся кубарем за петухом, клюнувшим его в брюхо. Сам хозяин всего этого добра стоял под поветью и колол чурки на дрова. Когда вошел Стяжкин, он быстро обер­ нулся, сорвал с головы шапку и преду­ предительно поклонился. -— Амелька где? — спросил Стяж­ кин. — Спит должно, -— тихо ответил Скобел и отвел глаза в сторону, ста­ раясь унять дрожь в руках. Он сразу как-то сгорбился и взглядом загнанно­ го в ловушку зверя посмотрел на широкую спипу Стяжкина. Когда тот скрылся в дверях чимбарни, Скобел с ожесточением стал бить обухом но су­ хому и тонкому бревну. Бревно звене­ ло. Скобел этого не слышал. Стяжкин ошалело выскочил из чим- барни с криком: — Мертвый он! Скобел промахнулся и всадил топор глубоко в снег. — Кто — мертвый? — Да Амелька же! Амелька!.. Стяжкни побежал со двора. Скобел достал платок, вытер лоб и шею. Потом крадучись, озираясь по сторонам, по­ дошел к чпмбарне и, предварительно* обмахнув себя крестом, заглянул в окно. ■ Через густо запыленпые стекла Амельку не было видно, но Карпу по­ казалось, что он видит его труп, видит вытянувшееся на полу тело. Страх ов­ ладел им. On отшатнулся от окна и бесцельно закружил по двору, натыка­ ясь на равнодушных и неторопливых: коров, распугивая кур и овечек. Улик не было. Врач определил: «Смерть от угара». Но никому не хо­ телось верить в это. Не хотелось верить в самый факт смерти Амельки, любимо­ го запевалы н верховода молодежи, веселого парня, под гармонь которого' могли, казалось, пуститься в пляс да­ же тихие звезды. «Умер от отравления угарным га­ зом в состоянии опьянения алкого­ лем», — говорил акт врача. — «Бу­ тылка это подтверждает»... «Тут что-то не то» — думали все. А закуска где? Выпивал без заку­ ски? — спрашивал каждого Калистрат, стараясь найти поддержку своим подо­ зрениям. Мысль деда сразу подхватил Стяж­ кин и велел арестовать Скобла. Тот от­ рицал свою вину. Но следствие все же завели. -— Говорил я вам, — набросился Стяжкин на правленцев, — что раску­ лачить его следовало в первую оче­ редь, а вы — погодить, да еще поду­ мать. Вот он и показал себя. Стяжкин припоминал все новые и новые мелочи в поведении Скобла, когда обнаружилась смерть Амельки, и все более убеждался в правильности