Сибирские огни, 1937, № 3

Амелька весь обратился в слух, с трудом сдерживая себя, чтобы ре за­ дать вопрос, который так и горел па языке: «Оп Дубень?». Карп заметил это. Начал издалека, внимательно следя за Амелькой: — В девятнадцатом году, дорогой Амельян Николаевич... Тог в упор смотрел на Скобла. — ...повстречался я со Старовой- том па фронте. Командиром взвода ои ■был. Против гайдамаков тогда бились... Ну, повстречались и... замечаю я... Тут Скобел опять замолк и отвел в ■сторону встревоженпые глаза. — А огурцы-то я и не припес! — хлопнул он себя по лбу и быстро вы­ шел из чимбарни. Через несколько ми­ нут Карп вернулся с тарелкой соле­ ных огурцов. Лицо его было беспечное и веселое. ; Амелька вдруг решительно шагнул от стола. — Тебе, что... моя спина требует- •ся?.. Спрятаться от власти хочешь? — спросил он в упор. Карп замер па месте. — Не выйдет! — отрезал Амель­ ка. —- Зпаю я, какими комвзводами вы со Старовойтом были... Карп побледнел, круто повернулся к двери. Ha-ходу оп крикнул дочке: — Убери яичницу! Все убери!.. Чимбарня опустела. Амелька запер за незваными гостя­ ми дверь. Дрова в печке догорали. От них шло разнеживающее тепло. «Эх, и посплю же я сегодня! Всласть посплю!»... — весело думал Амелька, довольный, что устоял против Карпова соблазна, и тут только заметил, что ■бутылка с водкой осталась на столе. «А это — к чорту! За такую цену меня пе купить... Не купить, Карп Лу­ кич». Решительно подхватил бутылку и выплеснул ее содержимое в огонь. XX Стяжкпп пе может вспомппть, когда это началось. Но каждое утро теперь встречало его сосущей болью в сердце, пепонятным беспокойством. Настроение оставалось на весь день такое, словпо он ожидал беды. Какой — Стяжкин пе знал. Он спова и снова продумывал всю свою работу в селе, спова и спова оце­ нивал каждое решение и не находил об’яснения своему состоянию. Но, с другой стороны, он видел, и это было очень больно, что в коммуне нет хле­ ба, нет кормов, сорван план строитель­ ства, а коммунары работают будто на поденках. Друзей среди коммунаров у Стяжки- на но было. Он не умел найти их. Ему, коммунисту, неприятно было призна­ ваться в своем неуважении к коммуна­ рам. И, чтобы спастись от одиночества, от боли и беспокойства, Стяжкин шел к людям.. В течение дня его видели всюду — на строительстве, на гумнах, на скот­ ном дворе. Он торопился, торопил дру­ гих. Но с горечью Стяжкин видел: все его старания коммуне помогали ма­ ло. Стоило ему уйти, как люди осты­ вали, запал проходил, работа станови­ лась вялой. Стяжкин нервничал. Иногда его тревожило сомнение: «Может, не то я делаю? Может, пере­ гнул?.. В райком бы, что ли, поехать и рассказать все по правде, без преуве­ личений». Но через минуту сам гнал от себя такую мысль и упрямо твердил: «Нет, я все правильно делаю... Мужики, —• темнота их заела. Толчок был необхо­ дим... Количество крепит идею!..». А тревога, несмотря ни на что, рос­ ла... Кольцевой почтальон припес почту. Стяжкин машинально вскрыл первый попавшийся под руку конверт. «Дорогой Амелька!— прочитал он.— Успокой мать. Я жив и здоров, чего и вам всем желаю». Письмо было от Угрюмов'а. Стяжкип пемного поколебался: ладно ли он сде­ лал, вскрыв чужое письмо. Но любо­ пытство взяло верх, и он с растущим интересом стал читать дальше: «В партии меня восстановили. Мои действия признаны правильными, кро­ ме вывиха с пьянкой, за что вынесен выговор. Теперь дела пойдут по.-дру- тому. Приеду будем снова ворочать по-своему. И первым делом придется снять и отдать под суд Князька. ■Скб. огни- 4.