Сибирские огни, 1937, № 3

— Шпарь во все!.. — Как на пасху!.. — кричали сни­ зу люди. И попомарь зазвонил. Все свое ис­ кусство показал ои в этот раз. Колоко­ ла и смеялись, и рыдали, и страстно молились, и выбивали веселого гопака. Пономарь забыл все на свете. Работал п руками, и ногами, и спиной. Он то подпрыгивал, то приседал, то падал па привязацпую к большому колоколу до­ ску и тотчас бросался к другим коло­ колам. Когда он кончил и, вытирая пот, по­ дошел ,к краю колокольни, снизу кто- то крикнул: *— Не снимать! — Не сннма-ать! — загалдели все. —-Пущай висят!.. Стяжкин стал было уговаривать, но его не слушали и он сердито полез с колокольни. Обрадованный попомарь кланялся, прижимая руки к груди. — Благодарствую, граждане, благо­ дарствую! Это и решило его судьбу, когда об­ суждали вопрос о раскулачивании. — Вычеркпуть!.. — Напротив он не агитировал... — И, главное, звонить ловок!.. — доказывали члены правления непри­ косновенность пономаря. — Да и бедняк он... Всю жизнь на попов батрачил... Об остальных кандидатах па ликви­ дацию говорили много п долго, но пи к чему не пришли п так разошлись. X IX Сегодня Маше радостно: пришел из района отец. Обвинепие в поджоге с него окончательно сняли. Еще сидя под арестом, неожиданно он получил пись­ мо от Кузьмы и теперь с гордостью показывал его своим близким. Кузьма писал: «Дорогой Осип Степанович! Ты меня прости. Тогда в день пожара, я погоря­ чился и сознаю свою вину. Был у про­ курора, хлопотал за тебя. Поджог се­ ло, конечно, не ты. Это дело кулаков. Их найдем, я не успокоюсь, пока / не добьюсь этого. Передай привет на­ шим... — это «нашим» было жирно подчеркнуто — ...колхозникам, особен­ но поприветствуй деда Калистрата Са­ вельевича... — тут дед прослезился— ...Амельку, учительницу. О Маше да­ же не пишу, ты знаешь все. Я хотя и получил от тебя отказ, а вот попреж- нему думаю, что будешь ты моим те­ стем...». Что было дальше в письме — Ма­ ша пе помпила. Все, что ни попадалось ей на глаза, расцветало мягкими ра­ дужными красками. Она выскочила на улицу. Вечерний мороз бодрил. Темно- синее небо распростерлось над землей безграничной звездной ширыо. Звезды, казалось, понимали Машу и улыбались ей. — Ты любишь его? — спросила Ксапа, подсаживаясь к подруге на ступеньки школьного крыльца. От неожиданности Маша вздрогнула. — Не скрывай, я все знаю... Разве- это скроешь? Маша чувствовала, что краснеет. — Люблю, — вымолвила она. — Хорошая ты... — прижалась к ией Ксана и горячим шопотом сообщи­ ла: — И я люблю... Ох, и люблю! — и засмеялась тихо, певуче. — Только... лучше, когда не любишь. — Почему? — Спокойнее... — Ксапа опустила, голову. — Думаешь, обмануть хочет? — бы­ стро и участливо спросила Маша и тотчас прибавила: — Амелька пе та­ кой... — А ты почему думаешь, что я Амельку люблю?. Маша рассмеялась и обняла учи­ тельницу за плечи. — У меня ж тоже глаза есть... — Не бережется он... запутают его... — помолчав, со вздохом сказала Ксана. — Вчера пришел, признался: давно, говорит, где-то я потерял тет­ радку с заметками. Все обшарил — нет. А вот потерял ли? А если выкра­ ли? — Но зачем? — не попяла Маша. — А чтобы узнать — кто Цыган. Кой-кому это очень интересно... — Зла много па селе... — согласи­ лась Маша, встревоженно думая о сво­ ем Кузьме. — И почему люди не хо­ тят жить в дружбе? — Не могут, — поправила Ксана. —