Сибирские огни, 1937, № 3

— Не отстава-ай!.. Стяжкин выбегал со двора и тоже кричал: — Товарищи, поздпо выезжаете!.. Старовойт разводил руками и жало­ вался: — Дисциплины нету, товарищ Стяж­ кин. Нажать требуется, собираются очень, знаете ли, тихо... — И опять подносил руку ко рту: — За мно-ой!.. Ударнички-и... Полозья пели. Улыбка блуждала по лицу Старовойта. С приездом Стяжкина в село вопрос о коллективизации был поставлен круто. Требование было ясным: всем в коммуну. Самые упорные противники колхоза больше пе смели возражать. Особая комиссия из шести человек изо дня в день занималась только тем, что ходила по дворам и оценивала иму­ щество. Первым рапортом п район Стяжкин донес: «Предложение об организации ком­ муны принято единогласно. Все вышед­ шие из сельхозартели после пожара вступили в коммуну. Обозы для вы­ возки лесоматериалов достигают трех­ сот подвод. Лесорубка и обработка за­ готовленного леса производится высо­ кими темпами. Весь скот, — крупный и мелкий, — обобществлен. Органи­ зуем детские ясли. Питание коммуна­ ров из общественного котла. Председатель коммуны Стяжкин». Но прошло немного времени и над вторым рапортом Стяжкин мрачно за­ думался. План пе выполнялся. С каж­ дым дпем падало количество вывезен­ ного леса. На седьмой день в лес по­ ехали один коммунары. Ушла в город на заработки артель лучших плотни­ ков, даже не спросив разрешения правления. Положение с продовольст­ вием было тяжелее — хлеб обобщест­ вить пе удалось. Кормов для скота то­ же осталось не больше, чем на две- трп недели. Тогда на очередном заседании прав­ ления Стяжкин поставил два вопроса: о ликвидации кулачества как класса, и о рапорте району. Дед Калистрат сидел как всегда в углу около печки и молча сосал труб­ ку. Сперва говорили о рапорте. Когда все высказались и ничего пе решили, дед Калистрат подошел к столу и, по­ просил: — Напиши, будь ласков, вот что: люди коммуны не хотят. Бабы плачут, без курей и в одной хате жить не бу­ дут. Хлеба нет. Корму скотине нет. Дозвольте по-старому, чтоб артель и— кто хочет... Стяжкин возмутился, разнес деда и предложил в рапорте написать, что коммуна встречает трудности с хлебом и рабочей силой, но что к весне она обязательно будет построена. Дед, не дожидаясь голосования, ушел. Список подлежащих раскулачиванию предложил Стяжкин. Он плохо знал се­ ло. В список попали несколько середня­ ков, когда-либо открыто высказавших­ ся против коммуны, кулаки—Карп Ско- бел, Левонька, сват Старовойта и еще несколько фамилий, среди которых бы­ ла и фамилия церковного пономаря. — А пономаря за что? Бедняк же! — возразил кто-то из присутствовавших на заседании. Стяжкип, не любивший возражений, пасупился и напомнил: — А колокола? Забыли? Люди переглянулись, пряча в боро­ ды улыбки. Сразу после решения о создании коммуны было постановлено снять цер­ ковные колокола. Один колокол думали использовать для того, чтобы подни­ мать коммунаров на работу, распу­ скать на обед, созывать на собрания. Когда в воскресенье подошли к церк­ ви — там оказался пономарь, давниш­ ний и искуснейший во всем округе звонарь. Поп из села сбежал. — Как так колокола снимать, — возмутился пономарь. — Не дам! Стяжкин обругал пономаря перед всем народом п с двумя колхозниками полез на колокольню. Пономарь за ним. Когда колотили молотками по же­ лезным скрепам колоколов, пономарь взмолился: — Граждане! Дозвольте позвонить в последний раз. Колокольного звона в селе пе слы­ шали давно. Многим захотелось послу­ шать мастерскую работу отличного звонаря. — Дозволяем!