Сибирские огни, 1937, № 3

тей. Шолбан у дяди, через три дня вер­ нется. Не придет, — я сам пойду за ней. Кастенчи, не слушая Акпаша, требо­ вательно повторял: — Говорите, где она? Говорите ско­ рее! j. Кастенчи хотел еще что-то сказать, но около юрты послышались шаги лю­ дей, дверь открылась и в юрту ворва­ лись люди с толстыми палками. Впереди шагал Тоспан — грозный, как медведь. — Где невеста? — сердито спросил он. — Говори, Акпаш, пока голова це­ ла! — Тоспан оглянулся и крикнул:— Всех в угол! Дети закричали, заплакали. Выбегая из-за стола, они опрокинули чугунный котел с супом. Люди Тоспана начали обыскивать юрту. Они смотрели за ша­ лом, под скамейками, под полом. В под­ полье лазил сам Тоспан. Вылез оттуда грязный, злой, стал ругать Кастенчи, что тот выпустил Шолбан, потом уви­ дел Астанчи, сидевшего у дверей на скамейке, и подошел к нему: — Почему не помогаешь искать? Ищи, говорю! Астанчи не встал и ничего не сказал. — Ищи, говорю! — закричал в бе­ шенстве Тоспан. Но Астанчи словно прирос к скамей­ ке — не пошевельнулся и рта не от­ крыл. Тогда Тоспан ударил его по го­ лове и толкнул в грудь. Астанчи упал вместе со скамейкой. Тоспан завертел­ ся и что-то, заикаясь, забормотал. На­ конец, выкрикнул: — Ш-шолбан! Все смотрели на Тоспана, ничего не понимая. А Тоспан продолжал вертеть­ ся, размахивал руками и невнятно бор­ мотал. Потом, указывая рукой на ска­ мейку, вновь выкрикнул: — Ш-шолбан! Теперь все поняли, в чем дело. Нес­ колько человек быстро подошли к ска­ мейке и подняли ее. И все увидели там Шолбан. Она поднялась, хотела, навер­ ное, бежать, но ее схватили за руки, за ноги, за волосы. Шолбан отбивалась, кричала: — Отец!.. Отец! Но что мог сделать белоголовый Ак­ паш? Он почти без памяти лежал около стола. Мать, со слезами на глазах, ра­ зыскивала детей, убежавших на улицу. Вскоре Шолбан вынесли на руках из юрты. * * * На лодку вместе с Тоспаном и по­ хищенной Шолбан сели Алексей, Нико- лай и Кастенчи. Я, Астанчи и осталь­ ные поехали на другой лодке. Лодки были маленькие, неустойчи­ вые. Тоспан то и дело покрикивал: — Не держись за края. Кто-то предложил: — Лодку с невестой надо облегчить. Тоспан хвастливо засмеялся: — Кто это заячье сердце с’ел? Воды боится!.. Гребите! — Астанчи, пой пес­ ню! Астанчи молчал. Тоспан запел сам: Устья двух речек, Соединяясь, вместе текут. Дочь и сын двух улусов, Соединившись, вместе живут, Сивка моя во дворе, — Золотая узда на голове. Невеста моя в доме — Шелковый платок на голове. Шолбан лежала на мокром дне лодки. Когда Тоспан кончил петь, она ска­ зала ему: — Ты еще не убил козу, рано счи­ таешь своей. Волки и овцы на одном дворе пе живут. Тоспан усмехнулся и снова запел: Подою — будет молоко, Куплю — будет жена... Астанчи сидел на носу лодки, опус­ тив низко голову. Мы плыли тихим плесом. Наша лодка отставала. Голос Тоспана удалялся, затихал и вскоре слова песни уже нельзя было разобрать. Я пристально вслушивался, но не мог понять — плещет ли это вода или по­ ет Тоспан. Начиналась быстрина. Лодка шла к темным скалам. Навстречу подул теп­ лый ветерок, стал слышен приближа­ ющийся рев воды- Ухал филин — уугук! Свистела летяга — пиип! пиип! Мимо лодки с шумом пролетали огромные камни, а лодка, казалось, стояла на месте. Это опасное место я знал хорошо, но все же мне было не по себе. Я всмат­ ривался в темноту, напрягал слух. Ни­ чего не было видно. Кругом шумело, ревело, свистело. Одну минуту мне ка­