Сибирские огни, 1937, № 3

«Об этом я потолковал кое с кем из «моих друзей — литературной моло­ дежью Новосибирска. Оказалось, что вопросы бытия и трудовых взаимоотно­ шений людей интересовали и моих приятелей. «Мнения, что называется, разошлись, и несколько человек высказалось за Смайльса. «Чтобы положить конец душевному разнобою в отношении писателя, так пленившего меня своей философией, я набрался храбрости и изложил, как умел, все мои тревожные мысли Максиму Горькому. Не зная адреса, я на кон­ верте написал по-латыни: «Италия, Сорренто, Горькому», и стал ждать ответа. Последний не замедлил притти. «Письмо Алексея Максимовича написано его рукой, и, нечего говорить, ка­ кою драгоценностью оно для меня является. «Однако я считаю, что самая большая ценность письма не только в том, что оно сразу привело меня в «чувство» от смайльсовской болтовни и указало на сомнительную ценность его философии, но 'В том, что и сейчас, после победы над идеологией собственничества, оно содержит глубокое и искреннее возмуще­ ние философией мещанства, против которой Алексей Максимович боролся всю свою жизнь».