Сибирские огни, 1937, № 3

па на людские взаимоотношения», по­ тому что в творчестве этом есть такие черты, которые «могут быть восприня­ ты в нестесненном виде, могут быть до конца об’яснены только свободным че­ ловеком, очистившимся от собственни­ ческого свинства». Какие эго черты? Прежде всего лю­ бовь к свободе и независимости, нена­ висть к деспотизму, ко всему, что по­ рабощает человеческую личность и мешает ей жить свободной, счастливой и радостной жизнью. «Идеал счастья Пушкина отличался от нашего идеала счастья, — пишет Кирпотин, — но это был идеал полного и всестороннего счастья материалисти­ чески настроенного человека, понимав­ шего цену многовековых завоеваний культуры». Стремление к гармонии, оптимизм, огромная жажда счастья зву­ чат в творчестве Пушкина, и в то же время полное отсутствие эгоизма, ко­ рысти, исключительно дружелюбное, благожелательное отношение к людям. Он понимал, что до конца счастливым можно быть лишь вместе со всеми, лишь тогда, когда твое' счастье не ci роится на несчастьи других. Самый земной из поэтов в лучшем смысле это­ го слова, он был чужд всякой мистики, всякого ханжества, он хотел счастья здесь, на земле, и глубоко страдал, ви­ дя, насколько были неосуществимы его идеалы в современной ему русской действительности. Пробуждавшаяся че­ ловеческая личность чувствовала себя в этой действительности стесненной, подавленной. «Деятельная, доброжела­ тельная, общительная и оптимистиче­ ская натура поэта толкала его во все сферы жизни... Пушкин протягивал ру­ ку за встречным рукопожатием, — ему в открытую руку клали камень... Куда бы ни толкнулся поэт, везде жизнь встречала его недружелюбно и враждеб­ но». Кирпотин не только вскрывает в творчестве Пушкина те черты, бла­ годаря которым поэт и сегодня жив для нас «как учитель гуманизма, как тво­ рец, принимающий участие в формиро­ вании человеческих душ в том направ­ лении, в каком это нужно социализму», но и выясняет исторические причины их появления. Мировоззрение Пушкина, по Кирпо- тину, складывалось под влиянием евро­ пейского (главным образом, француз­ ского) буржуазного просвещения ХТШ века, которое, «несмотря на свой бур­ жуазный характер, свободно еще от корыстного испуга перед классовым движением пролетариата и от цинизма И Х века, когда все идеалы были све­ дены к одному слову («обогащайтесь», и потому могло стать источником гу­ манности и человеколюбия, т. е. отно­ шения ко всем людям, как равноправ­ ным претендентам на счастье». Здесь — источники пушкинского гу­ манизма, рационализма и материализма. Понятно, что эти черты мировоззрения поэта не могли не привести к конфликту с крепостнической действительностью. Дело не только в близости Пушкина к декабризму, в его вольнолюбивых сти­ хах. Чрезвычайно важно, что и тогда, когда Пушкин заявлял о своей лойяль- ности по! отношению к Николаю и дей­ ствительно искренне стремился заста­ вить себя примириться с самодержави­ ем, как исторической необходимостью, — даже и тогда весь характер его по­ ведения, весь дух его творчества оста­ вались неприемлемыми для самодержа­ вия. Враждебным самодержавию делало его уже то, что он «интересовался явле­ ниями жизни не в их обязательно-казен­ ном выражении, а в их нестесненном, бытовом, домашнем течении... Виденное и наблюденное Пушкин об’яснял не на основе правил казенного правоверия,а на основе своего самостоятельного ра­ зумения. Независимость позиции Пуш­ кина, как писателя и человека, влекла за собой умение видеть правду жизни и правдиво рассказывать о ней». А са­ модержавие не могло потерпеть ни ма­ лейшего проявления свободы и само­ стоятельности. Мы уже говорили, что в книге Кир­ потина есть некоторые спорные и даже прямо неверные места. Наибольшее возражение вызывает аналогия, прово­ димая между Пушкиным и Львом Тол­ стым. «Классовый смысл эволюции творчества Пушкина, — пишет Кирпо­ тин, — надо искать не по линиии от дворянства к буржуазии или от дворян­ ства к мещанству, а по линий от дво­ рянства к крестьянству, по типу эво­ люции Льва Толстого». Несомненно, что истолкование Пуш­