Сибирские огни, 1937, № 3

развивал тему, значительно раньше по­ ставленную Ломоносовым. Великий ученый и поэт, инициатор полярной экспедиции Чичагова (1765), еще в 1742 году в оде Елисавете Петровне отметил первое появление русских в Северной Америке; он писал: К тебе от веточных стран спешат Уже Американски волны В Камчатский порт, веселья полны. Это был поэтический отклик на ито­ ги второй северной морской экспеди­ ции, снаряженной в 1733 году Анной Иоанновной под начальством командора Витуса Беринга. Эспедиция открыла американский берег около широты 58° 50', Алеутские острова и большую часть Курильских.1 Но Ломоносов не только регистрировал совершившиеся факты: он подсказывал правительству очеред­ ные шаги по укреплению новых владе­ ний в открытых странах. Так, в оде Елисавете Петровне (1747 г.) он го­ ворит о богатствах земли, где текут Обь и Лена: Богатство в оных потаенно Наукой будет откровенно... Ломоносов подымает важный вопрос о возвращении завоеванного в первой половине 18-го века Поярковым Амура, этого единственного и естественного выхода России на Восток, наиболее удобного дешевого пути в тогдашние на­ ши американские колонии, в Камчатку, Охотское побережье и т. д. Мы дар твой до небес прославим, И знак щедрот твоих поставим, Где Солнце всходит и где Амур В зеленых берегах крутится, Желая паки возвратиться В твою державу от манжур. Мотив Сумарокова о захвате всей Азии Ломоносов развил .ходом раньше (1762) в оде Петру Федоровичу; он предлагал присоединить к занятым уже в Сибири и Америке землям также Ки­ тай, Индию, Японию; Ломоносов писал: Там мерзлыми шумит крылами Отец густых снегов Борей, И отворяет ход меж льдами Дать воле путь в Восток твоей: Чтоб Хины, Инды и Яппоны Подверглись под твои законы. 1 См. об этом подробно в книге аме­ риканского историка Губерта Банкроф­ та «История Аляски» (на англ. языке, изд. 1886 г., Сан-Франциско). Знаток мировой и отечественной ли­ тературы, Пушкин не мог не знать о приведенных стихах; но есть и прямые данные, позволяющие утверждать, что уже в период, связанный с первой ссыл­ кой, Пушкин был в курсе вопросов, ка­ сающихся Сибири и Америки. Лицейский друг и одногодок Пушки­ на Федор Матюшкин (1799-1872), сразу со школьной скамьи определившись гардемарином на фрегат «Камчатка», отправился в северо-американские ко­ лонии России. С 1820 года по 1824 он в чине мичмана участвовал под коман­ дой барона Врангеля в экспедиции по обследованию берегов Восточной Сиби­ ри. О результатах путешествия для книги Врангеля, вышедшей уже после смерти Пушкина, лицейский друг поэта составил две интересных главы, — это описание самостоятельных поездок Матюшкина к реке Анголе (приток Ко­ лымы) и по тундре от Колымы до чу­ котских кочевий. Врангель назвал име­ нем Матюшкина один мыс на ледови­ том побережье, ныне забытый. Но па­ мять об этом скромном моряке (одном из инициаторов создания памятника Пушкину в Москве) навеки запечатле­ на в бронзе пушкинских стихов. В знаменитых октавах «19 октября», на­ писанных в 1825 году, в день очеред­ ной лицейской годовщины, Матюшкину посвящены две лучших строфы. Его восточно-сибирская экспедиция не за­ быта Пушкиным. Вот эти стихи: Сидишь ли ты в кругу своих друзей, Чужих небес любовник беспокойный? Иль снова ты проходишь тропик знойный И вечный лед полунощных морей? Счастливый путь!.. С лицейского порога Ты на корабль перешагнул шутя, И с той поры в морях твоя дорога, О волн и бурь любимое дитя! Ты сохранил в блуждающей судьбе Прекрасных лет первоначальны нрэвыг Лицейский шум, лицейские забавы Средь бурных волн мечталися тебе; Ты простирал из-за моря нам руку, Ты нас одних в младой душе носил И повторял: на долгую разлуку Нас тайный рок, быть может, осудил! Любопытно, что в том же 1825 году Пушкин решает подробнее заняться изучением Сибири; он просит брата