Сибирские огни, 1937, № 3

ного языка, но литераторы из стихий­ ного потока речевого (бытового) языка производили строжайший отбор наибо­ лее точных, метких и наиболее осмыс­ ленных слов. Литераторы наших дней крайне плохо понимают необходимость такого отбору, и это резко понижает качество их произведений. Итак, сущность и смысл работы пи­ сателя над языком заключается в о т ­ боре тех изобразительных средств и вообще средств выражения, которые созданы, которые создаются народом. Наиболее ценной чертой народного рус­ ского языка М. Горький неизменно считал его «афористичность»—способ­ ность кратко и ясно выражать сложные, содержательные наблюдения и мысли. Афористичность народного языка осо­ бенно обнаруживается в пословицах и поговорках, которые, по словам М. Горь­ кого, «образцово формируют весь жизнен­ ный, социально-исторический опыт тру­ дового народа, и писателю совершенно необходимо знакомиться с материалом, который научит его сжимать слова, как пальцы в кулак». В статье «О том, как я учился писать» (откуда приведе­ на эта цитата) М. Горький усиленно под­ черкивает значение учебы у безымян­ ных мастеров народной словесности, в особенности пословичного творчества. «Именно пословицы и поговорки выра­ жают мышление народной массы»,— говорит М. Горький. Он дает весьма удач­ ное определение пословиц как «мыш­ ления афоризмами». По его словам, «он очень много учился на пословицах» (с. 191). Считая «афористичность» наи­ более замечательной и важной особен­ ностью народного языка, М. Горький нередко наделяет этой особенностью речь своих самых любимых героев и героинь. В рассматриваемом отношении пред­ ставляет большой иптерес также одно из «Писем» М. Горького из редакции «Литературной учебы», а именно т. Жеромскому по поводу его книжки «Язык селькора», вышедший в 1930 г В этом письме Горький высказывается о новшествах в я з ы к е д е р е в н и в послереволюционную эпоху. По его мне­ нию, в послереволюционные годы язык деревни временно вступил в период упадка: «Мне приходится читать очень много писем рабселькоров, начинающих литераторов, учащейся молодежи, и у меня именно такое впечатление: русская? речь искажается, вульгаризируется, ее четкие формы пухнут, насыщаясь мест­ ными речениями, поглощая слова из: лексикона нацменьшинств, из области производственных процессов, из книг и т. д.,—речь становится менее образной, точной, меткой, более многословной, вязкой, слова весьма часто становятся рядом со смыслом, не включая его в себя». Таким образом, от «великолеп­ нейшей, афористической русской речи,, образного и меткого русского слова» остается немного. Но этот процесс М. Горький считает «естественным и не­ избежным» : французский язык пережил его после «Великой революции», когда бретонцы, нормандцы, провансальцы и т. д. столкнулись в буре событий; это­ му процессу всегда способствуют вой­ ны, армии, казармы. В дальнейшем этот процесс должен привести к появ­ лению нового языка, более богатого и сильного, более высокого качества, чем в старое время. М. Горький прямо сове­ тует Жеромскому не увлекаться нов­ шествами в .языке деревни, не прини­ мать «местные речения, провинциализ- мы за новые оригинальные словообра­ зования». Он рекомендует автору книжки «Язык селькора» хорошенько проработать «весьма ценную книгу Софьи Федорченко «Народ на войне», а также превосходную книгу Войтолов- ского «По следам войны-». Такая прора­ ботка поможет т. Меромскому осознать свое заблуждение, понять, что язык новой деревни еще не сложился и не всякое новое слово и новый оборот обязательно свидетельствуют о росте языка, об его улучшении и обогащении. По словам М. Горького, книжка «Язык селькора» говорит о том, что современный грамотный крестьянин владеет языком гораздо хуже, чем вла­ дели мужики Левитова, Глеба Успен­ ского и т- д., что речь селькора беднее образностью, точностью, меткостью, чем речь солдат Федорченко и Войтоловско- го» («Лит. учеба», за 1931 г., кн. 3, с. 15). * Наше обозрение основных вопросов, затронутых Ж. Горьким в его выска­ зываниях о языке, было бы не полным,, если бы мы не остановились, в заклю­