Сибирские огни, 1937, № 3

да, мимо чего оно может «нестись», «улетать» «по обочинам дороги»? Дальше приводится еще весколь- ко примеров такой же путаницы. «Вся книга Гладкова, — по словам М. Горько­ го, — написана таким «шикарным» языком, вся испещрена раздирающими читателя фокусами. Люди у него «бы­ ковато с’еживаются», «муравьятся в работе», «брызгают зрачками»... А мо­ лодой, начинающий писатель, следуя примеру старого литератора, напишет: «Слоновато пятился навозный жук», или: — «Китовато ныряла утка» и так, по этой линии, начнет разрастаться че­ пуха» (с. 124). Словесное фокусничество по-разному проявляется у разных пи­ сателей. У Ф- Панферова в «Брусках» «первые страницы написаны чистым языком, реалистически изобразительно и четко, твердо. Но затем он переска­ кивает в слащавый, многословный и .вязкий тон «сказа», к сожалению, ус­ военный многими: «— ...картуз с кар­ касом с головы смахнул, картузом в Ог­ нева сунул». Употребление местных речений, провинциализмов можно рас­ сматривать тоже как одно из проявле­ ний фокусничества в языке. «Скуко­ жился» у Панферова такое же люби­ мое словечко, как у Гладкова «сбычил­ ся». Между тем, местные речения, «провинциализмы», по словам М. Горь­ кого, «очень редко обогащают ли­ тературный язык, чаще засоряют его, вводя не характерные, непонятные слова» (с. 125). Предвидя, предупреждая возможные упреки в «мелочной придирчивости», М. Горький особенно подчеркивает, что речь идет не о мелочах, не «об обуче­ нии грамматике», а кое о чем гораздо большем. Речь идет «об уважении к языку как материалу», о серьезном от­ ношении к слову. «Всем нам, дорогие товарищи, пора понять, что у нас, в Стране Советов, литература призвана к делу глубочайшей, всемирной важно­ сти, и что никогда еще и нигде на ли­ тераторах не лежало такой ответствен­ ности пред читателем, какая возложена на всех нас. И пора понять, что учить­ ся никогда не поздно и что нам необхо­ димо учиться больше, чем людям иного мастерства, ибо мы, выступая в ка­ честве изобразителей новой действи­ тельности, тем самым выступаем как «учителя жизни» (с. 124). В статье «О прозе» М. Горький не останавливается специально на воп­ росе об учебе, он делает это в других статьях и устных выступлениях. Все же следует отметить то место в конце- статьи, где приведена (на память, но в- общем довольно точно) небольшая ци­ тата из чеховской «Степи». («Ветер со свистом понесся по степи» и т. д.), как образец мастерского описания явлений природы, когда «все — ясно, все сло­ ва — просты, каждое —■па своем мес­ те» (с. 127). Эта цитата из Чехова в. конце приведена как бы в качестве ил­ люстрации к замечанию о классиках в самом начале статьи: «Литература это — искусство пластического изображе­ ния посредством слова. Классики учат нас, что чем более просто, ясно, четко смысловое и образпое наполнение сло­ ва, тем более крепко, правдиво и устойчиво изображение пейзажа и его влияния на человека, изображение ха­ рактера человека и его отношения к людям». Таким образом, статья «О прозе» за­ нимает исключительно важное место в- ряду других высказываний М. Горь­ кого о языке. В статьях и выступле­ ниях, последовавших за этой работой, основоположник пролетарской литера­ туры в сущности развивает и углубля­ ет главнейшие указания, заключающие­ ся в статье «О прозе». Он продолжает раз’яснять, что борьба за язык есть борьба за качество литературы, «за честную технику, без которой невоз­ можна четкая идеология» («Открытое^ письмо А. С. Серафимовичу», «Лит. га­ зета», за 1934 г., от 14 февраля), пре­ дупреждает против сведения спора О' яыке к болтовне о грамматике или об^ отдельных словах, решительно осуждая «упрямые попытки лентяев и двоедуш­ ных хитрецов» замять дискуссию, хотя «в нашей стране спор о качестве сло­ весного искусства имеет определенный, глубоко социальный смысл» («Беседа с молодыми», там же, за тот же год, от 22 апреля). Снова и снова он говорит о грандиозных задачах, стоящих перед со­ ветской литературой, развертывающей­ ся в условиях героического и успешного строительства нового мира, о том, что> эти задачи не смогут быть выполнены