Сибирские огни, 1937, № 2

сняв фуражку, пизко поклонился Старо- войт, оскорбленпый таким приемом. — Здравствуй, — тихо ответил Осип, не оборачиваясь и не прерывая работы. — Ты что*о? Не в духе? — пытался разговориться Отаровойт, но Осип, раско­ лов комель, бросил топор и, повернувшись лицом к Огаровойту, перебил его: — Прощай. У Маши кожухов нема... — Чего-о-сь? — тот сделал вид, это не дослышал. — Здравствуй, я тебе сказал, — пояс­ нил Дугод, — а теперь говорю — про­ щай... Понятно? — Да ты что, очумел? — разозлился Отаровойт. Осип распрямился, подошел к Старо- войту вплотную и сказал с глухой угро­ зой: — По постановлению колхоза убери пасеку. —• Пасеку-у? — Ну, да... Чтоб через неделю ее не было... Мы строить скотный двор бу­ дем... — Достал из кармана клочок газет- иой бумаги, табак и стал свертывать па­ пироску. Ошеломленный Отаровойт потоптался некоторое время подле Осипа, глядя на него острыми, как иголки, глазами и, не говоря больше ни слова, повернулся и бы­ стро пошел. Осип улыбнулся и крикнул вслед: — Эй, сваток! Окоро ровней будем!.. Тот злобно выругался в ответ, плюнул и зашагал еще быстрее. — Так не забудь убрать пасеку! — травил его Осип. Тогда Отаровойт побежал, спрятав го­ лову в плечи. — Не забудь, сваток, пе забудь!.. Высоко закидывая топор, с ■силой бро­ сал его Осип в узластый комель. П будто силы вдруг прибавилось — крошилось твердое дерево, летели щепки. Огадь то­ пора тетерь звенела веселее. Осип готов был петь от радости. Легким и веселым красовалось в мыслях будущее. Высокие, колос в колос, рожь, пшеница, ячмень, овсы покрыли колхозную землю морем бо­ гатства. Длинные, белые, как молоко, иоркшпры нескончаемой вереницей прохо­ дили перед ним. Падучие и веселые теля­ та табунились сотнями, на чистых их спинах искрилось радостное солнце. Поро­ дистые, высокоудойные коровы медленно и важно бродили по пастбищу. «Колхоз будет со -скотоводческим уклоном» — ду­ мал Осип. — «Луга у нас какие!... Мо­ лока буде-ет!.. Только, что с ним де­ лать?.. В город далеко. И вообще, что делать с этаким богатством, как его де­ лить?..» Мысли роились. Возникали тысячи во­ просов и сомнений. Но и тысячи радостей ждали впереди... II главная радость — мысль о новой, привольной жизни — по­ крывала все. По лицу Осипа блуждала счастливая и гордая улыбка возвращенной молодости. VI По селу от избы в избе ходили три женщины. Останавливались под окнами, тихонько стучали в них, вызывая во Двор или на улицу баб. Когда те выходили, — что-то нашептывали им, предварительно осмотревшись. Маша доила корову, когда женщины во­ шли в их двор. —• Матка дома? — спросила одна из них, тетка Алена. . — Дома. Все три были одеты в праздничное, гу­ бы у каждой поджаты. — Позови матку. — Да вы в хату пройдите. — Не, девонька, матку позови. Увидев во дворе гостей, мать вышла на крыльцо. — Проходите, гости, в хату. — Сам-то дома? — торопливо спроси­ ла тетка Алена. — Нету. Женщины переглянулись и молча во­ шли в избу. Истово перекрестившись на образа и подобрав юбки, они чинно, в ряд, словно яа смотру, уселись на лавке. Не­ терпение не позволяло тетке Алене сидеть спокойно, она порывалась заговорить и вертелась, как на иголках. Но видя, что подруги сурово посматривают на Машу и молчат, — тоже не раскрывала рта, с трудом подавляя желание сообщить что-то очень важное и интересное. Заметив, что стесняет гостей, Маша взяла ведро п вышла из избы. Гостьи облегченно вздохнули и, торо­ пясь, перебивая друг друга, принялись рассказывать. — У Коржихи монашка...