Сибирские огни, 1937, № 2

«Она меня любит, — думал он. — А я совсем ее забыл, из-за работы...» На селе пели. Голос Маши, задорный, высокий, выделялся: Ветер дуба шатае, Хлопец дивку шужае, Ты гукай, не гукай — И не чую. Ты пытай, не пытай — Я не выйду. Кузьма быстро пошел на песню. И чем ближе о-н был к поющим, тем сильнее одолевала его непонятная робость. «Дугол отказал круто. Неужели Маша сама хочет за Никифора?.. А что, если — да?» В последние дни Маша избегала встре­ чаться с ним, на его глазах брала под ру­ ку Никифора и они скрывались в темно­ те. Кузьме стало 'больно. Любимый голос' резал ножом по 'сердцу, он смеялся над его чувством: Ты гукай, не гукай — Я не чую. Ты пытай, не пытай — Я не выйду... В нерешительности Кузьма остановил­ ся. Рядом, на бревнах, о чем-то все еще спорйи мужики. Желая успокоиться, он подсел к ним, а сам с горечью подумал: «Опять Мапти не увижу. Так и за Ни­ кифора выйдет...» IV Амелыса, Угрюмов и учительница тру­ дились всю ночь. Учительница, с месяц назад приехав­ шая в село, но уже прочно, на всю жизнь прозванная «почкой», за свою плотную, низкорослую фигуру, ползала с кисточкой и акварельными красками по полу, Амель- ка вырезывал из старых газет п журна­ лов ' картинки и наклеивал на большой лист бумаги, разостланный на полу. Газета получалась на-славу. Назвали ее — «Острая». В правом уг­ лу газеты 'был нарисован косой, повалив­ шийся на бок знак номера п жирно на­ малевана единица. От заголовка во все стороны расходились красные стремитель­ ные стрелы, их острия упирались в про­ дольные полосы, отчерченные одна от дру­ гой красками. На этих полосах крупными печатными 'буквами рассказывалось о всем, что остро волновало в эти дни село. Амелька был недоволен: заметки Кузь­ мы учительница выделяла двойными чер­ тами, а его, самую главную, заметку на­ писала, правда, крупными 'буквами и во второй колонке, но не выделила, не сде­ лала так, чтобы ее читали первой. Амелька перечитывал свою заметку, знал ее наизусть и видел во всей газете только ее. Он был уверен, что все, кто прочтут заметку, — похвалят автора и «будут ломать голову, кто ж такой «Цы­ ган»?.. У Амельки от этих мыслей зами­ рало «сердце. Он сел за стол, сплошь зава­ ленный прошлогодними журналами, и стал их просматривать. В одном из растрепан­ ных номеров он увидел подходящий к за­ метке рисунок, вырезал его и принялся клеить над своей заметкой, поверх стрел, полей, хаток, что нарисованы «были учи­ тельницей. — Что ты делаешь? — возмутилась та. — Сейчас же сними!.. «От, чоргова «почка» — подумал Амелька и, не отвечая, прижал густо на­ мазанную клеем картинку к газете. — Так будет лучше, — убежденно за­ явил он. Поднялся с пола, вытер рукавом пот с лица и попросил учительницу: — Надпиши, будь ласка... — Что надписать тебе? Все испортил!.. — Надпиши: «Я не кулак, я серед­ няк»... Кузьма, наблюдавший всю эту сцену, расхохотался. —• Комик ты, Амеля!.. Наклеил серед­ няка... — А что такое комик? — Ну... это такой веселый человек. — Смешной, — неудачно поправила учительница. — Разве я смешной? — Амелька оби­ женно осмотрел себя. Но тотчас уопоко- ился. Над его заметкой, выделяясь из всей газеты величиной и раскраской, сто­ ял круторожии, брюхастый, в красной ру­ бахе, выпущенной из-под жилетки, елей­ но улыбавшийся кулак.