Сибирские огни, 1937, № 2

радующего и поддерживающего бодрость '•одержания. После таких дней есть о чем и поразмыслить. Правда, с тех пор, как он принял бри­ гадную газету, — у него стала ощущать­ ся острая нехватка времени. Даже чи­ тать — что давно уже превратилось в жизненную потребность — он мог только ночью, урезая и без того крохотный паек своего она. Он и думал теперь по-настоящему только ночью, откладывая на нее все, что не хотело уложиться в ясные логические выводы в часы дневной заботы. Он уже привык к этому и знал: как ни труден вопрос, никогда не следует делать уступок мипутной слабости. Даже во вре­ мя сна только тело оковано им. Какая-то часть сознания 'бодрствует. Медленно и неизвестными путями она без всякого усилия воли ищет, ищет и, в конце кон­ цов, находит искомый ответ. Он это ис­ пытал на себе «лого раз. Утром, едва от­ крывал глаза, — все, что вчера представ­ лялось путанным и сложным, оказывалось ясным п простым. За одно он иногда крепко бранил себя. Просыпаясь, инструктор часто обнаружи­ вал под локтями раскрытую книгу или дневник. Это уж был непорядок. Однако, силы ему не изменяли. Рейтер чувство­ вал, что нашел, наконец, ©вое прочное ме­ сто, был несказанно благодарен Гарбуту и с восторгом, с жаром отдавался работе. Вот где пригодилось ему великое раз­ нообразие книг, прочитанных за эти го­ ды! Без них он был бы теперь, как без рук. Без них было бы трудно, немыслимо быстро отыскивать убедительные слова, делающие самую простую, неновую мысль сияющей, свежей, почти открытием, пото­ му что, облеченная в эти слова, она по- новому представлялась людям. Случалось, что он просиживал в редак­ ции за какой-нибудь статьей или за версткой газетных полос всю ночь. Труд был напряженный, утомительный. После такой ночи нестерпимо ломило виски, сад­ нило веки, словно песком засыпало глаза, а мускулы в руках и ногах, как губки, наливались дурной истомой. Но стоило ему встретить скромную свою газетку в читальне, или на старте, ел и в лагерной палатке в руках стрел­ ка — и усталости как не бывало. Эти серые, скучные на вид листки — думал он — усилия его оессонной ночи, весто­ выми птицами разлетевшиеся по миру. Целым праздником в его жизни был день, когда из города он привез в бригад­ ную типографию совсем еще новую пе­ чатную машину. Ее заводский паспорт он изучил наизусть. Сам помогал при оборке и на пуск машины пригласил чуть ли не весь штаб. Любовь к механизмам в летной части явление обычное. Но, видя сильнейшее возбуждение Рейтера, его исполненное вы­ сокой гордости и любви ® новому детищу лицо, — гости, штабисты и летчики, ис­ пытали особенное уважение к этому, в сущности, грубоватому чугунному станку. Им был близок и понятен бурный, не­ лишенный чудачества, восторг друга. Радость Рейтера несколько омрачил пе­ чатник Воронов — добродушный ворчун и скептик, любивший пощекотать свои и чужие нервы экивоками на недостатки. Дней шесть спустя после пуска маши­ ны он пришел в кабинет Рейтера, распо­ ложенный по соседству с «печатным це­ хом» (так громко именовалось это поме­ щение, в прошлом кухня), и заявил, угрожающе блестя никелевой оправой оч­ ков: — Советскому добру вредителем быть не желаю. 'Отвечать за новую ■машину -не хочу. — Почему? — воззрился на него Рей­ тер, предполагая какой-то подвох, и даже привстал из-за стола, его черные густые брови так и скакнули к вискам. — Потому что правило не соблюли. Где это видано, чтобы действующую на полном ходу машину ставили безапелля­ ционно прямо на пол? А я предупреждал и к вам относился: не спешите, товарищ начальник, с установкой. Пусть сперва под нее фундамент подведут, примерно, как под вас кресло... Вы не послушали меня. Вот теперь и колотит ее, сердеч­ ную, как в лихорадке. Слышите, будто пестом в ступку бьет?.. Воронов повел крупным в розовых про­ жилках носом и еще грознее поднял мас- лястый палец к правому виску, что все­ гда у него предшествовало какому-либо мрачному предутаданию. — Сшпбы будут! — страшно выкатив серые глаза, проговорил он. — Остановит­ ся машина. Теперь я вам все сказал. П ^олча шагнул от стола.