Сибирские огни, 1937, № 2

Руководитель был в замешательстве, староста уткнулся в книжку. Слушатели улыбались. (Всем было известно пренебре­ жительное отношение Линя к мудрости, записанной в книгах. Он 'был верен се­ бе — задачу борьбы определял по здра­ вому смыслу. До>рогой к дому Рейтер за­ говорил « ним о примитивизме его отве­ тов, об отсталости и, в конце концов, спросил: — ( кажи но совести — на кружок ты сам ходишь или тебя приказ гонит? Линь покосился на него и оказал со своей ясной улыбкой: — Бом'битъ-го политграмота не выучит меня. А времени кружки отнимают уйму. Советскую власть я не по-книжному люб­ лю, а всей кровью, сердцем моим. Что мне могут прибавить книги?!.. Tyir-то и вцепился в него Рейтер. — Как 'Политграмота не выучит? Как так — что могут прибавить книги?.. Именно политграмота, именно большевист­ ские книги выучат бомбить!.. И бомбить, и виражить, и главное — понимать жизнь, людей... Да так понимать, что уж ничто становится не страшно. — А мне и так не страшно, воз­ разил Линь. В этих его словах Рейтер ус- .'ышал какой-то темный намек, вызов и багрово покраснел. — Прости, Федор, — запальчиво за­ говорил он. — Ты возражаешь, как 'ре­ бенок. Все это такая азбука, что мне просто стыдно за тебя. Понимаешь — стыдно! Летчик старый, опытный, а по знаниям — дитя. 'Ведь тебя скоро зеле­ ная молодежь обгонит! — Газ у них слаб — обогнать Линя. Меня на самолет пули посадили. Пули и — жизнь. А жизнь, это, брат... — Ну, что — жизнь? — ...в нашем деле... Да ты вот па­ рашютизм возьми. Теория—теорией, но без своей смекалки и выдержки — чорта прыгнешь! —• Трудно... дело новое... —• И вовсе нетрудно! Кто тебе сказал? Наоборот! Рейтер осторожно взял его под локоть и спросил, дрогнув голосом: — А... а мог бы ты, скажем, меня... подготовить ж прыжку? — Разрешат — отчего же? Толь­ ко... •— он глянул на Рейтера сверху вниз и усмехнулся. — Читать тогда по ночам тебе 'Придется бросить. Парашютист должен спать как нильский бегемот — без снов. И — спину распрямить. Смот­ ри сюда, — он выпятил грудь, вскинул голову и замаршировал, чеканя шаги, как на параде. Рейтер молчал, рассеянно устремив гла­ за вперед. Край самолетного крыла представился ему до жути явственно, четкий, острый, как лезвие бритвы. А под ним далекая, туманная земля. Он вздрогнул. К сердцу властный, непрошенный подступил холо­ док. Вечером к ним забежала Катя Рослова, та самая рыжеволосая девушка, с кото­ рой Рейтер видел Линя в первый день приезда в часть. Ее тонкое, смуглое личико возбужден­ но сияло, синие глаза озорно искрились, прядь огненно-рыжих волос выбилась из- под пилотки. Сунув Рейтеру кое-как руку (они были уже знакомы), Катя прошла за ширму, где командир заканчивал свой туалет, го­ товясь на прогужу. Встреча у них была (условлена. Оттуда тотчас послышался его обрадованный бас. —• Дивно! Вот это в моем вкусе. А когда? — Теперь это от тебя зависит. Я хочу, чтобы поднимал меня ты. — Если от меня, то скоро. Эй, Рей­ тер, прочитай-ка! Через ширму он перебросил записку. Рейтер поднял, прочел и опустил рутку. В записке, отмеченной печатью лазаре­ та, говорилось, что Рословой разрешается парашютный прыжок. —• Значит, вы тоже, Датя? — Что значит — тоже? — Прыгать хотите? ■— Хочу. А кто еще? — Да понимаете, только-что Линь ме­ ня убеждал, что прыгнуть, мол, плевое дело. А я не верил... .— И не верьте. Это ему плевое... — А вам? — Но я ведь летнаю. Мне обязатель­ но. А вот зачем вам па такую встряску идти — не понимаю. Рейтер покраснел и смущенно отвернул­ ся. —• Вы еще меня плохо знаете, Катя,— угрюмо буркнул он и почувствовал всю огромную значительность этих своих слов. Дальше колебаться было невозможно. Те­ перь он уже знал, что будет прыгать...