Сибирские огни, 1937, № 2

РОЖДЕННЫЕ БУРЕЙ да. В оккупационных германских вой. сках, находящихся на Украине, уже на­ чалось революционное брожение. Уже организовывались первые солдатские ко­ митеты, Германское правительство вы­ нуждено было отозвать из Украины свои войска, отказаться от оккупации ее. Польские магнаты, паны-помещики и промышленники вооружаются, чтобы ■спасти свои имения, капиталы, чтобы з а ­ хватить в свои руки власть и попрежне- му командовать трудящимися, держать их в кабале, экоплоатиравать. Один из героев романа «Рожденные бурей» на подпольном заседании мест­ ного революционного комитета метко и кратко характеризует положение: «Нем­ цы уходят, а паны прибирают власть к рукам». Но трудящиеся не дремлют. Они тоже вооружаются, они готовятся к борьбе. На этом фоне в первой части романа «Рожденные бурей» развертывается сложная и трудная героическая борьба трудящихся со своими вековыми угне­ тателями, с врагами народа. Николай Островский рисует два враж ­ дебных лагеря, два враждебных мира. По одну сторону (баррикад находятся всевозможные магнаты и паны, помещи­ ки и промышленники Могельницкие, По­ тоцкие, Замойские, Баранкевичи, ком­ мерсанты Абрамахеры, «святые отцы» иезуиты Иеронимы и Бенедикты, «про­ фессиональные убийцы» Вроны, шулера и охранники Дзебеки. Это — враги че­ ловечества. По другую сторону баррикад стоят друзья человечества. Это, прежде всего, старые большавики-подаолыцики: высо­ кий слесарь водопровода, седоусый Си- гизмунд Раевский, машинисты Григорий Ковалло и Данило Чобот, революцион­ ные рабочие Воробейко, Щэбель, Олива и другие. Это «сторожевые и разведчи­ ки, преданная молодежь»: кочегар с вол­ нистым льняным чубом—украинец Анд- рий Птаха; высокий, белокурый пекарь- чех Леон Пшеничек; нежный, благород­ ный и мужественный Раймонд Раевский; семнадцатилетняя дочь машиниста маленькая, жизнерадостная и порыви­ стая Олеся Ковалло; еврейская девушка Сарра Михельсон и другие. По одну сторону — обреченный класс, класс помещиков и капиталистов. Пред­ ставители этого лагеря ничего не при­ знают, кроме своих имений, кроме сво­ их фабрик, награбленного ими золота. Чтобы обладать, владеть всем этим, они готовы на все — на любую подлость, на любое преступление. Внешне они лоще­ ны, щеголяют в масках благородства и величия. Но в действительности это /пиг­ меи, карлики. Они ничтожны и в своей интеллектуальной жизни, и в своих чув­ ствах, и в своих поступках, и в своих устремлениях. Ничего святого, кроме личной собственности, у них нет. Крупнейший польский магнат Роман Потоцкий заявляет на совещании у Эд­ варда Могельницкого, что «Пилсуд- ский — прежде всего 'польский патриот, а это важнее всего». Но это лишь сло­ ва. Сам Потоцкий расшифровывает их, заверяя успокоительно Могельницкого и прочих панов, что «если Пилсудский с чем-либо считается, так это с нами, по ­ тому что у нас есть сила и золото». М о - гельницкий, глядя на Потоцкого, с за­ вистью думает: «Да, этому 'есть что те ­ рять! Десятки сахарных заводов, сотни> тысяч десятин земли, полмиллиарда со­ стояния, — этот, конечно, будет драть ­ ся! Если я из-за несчастных пяти мил­ лионов рискую здесь головой, то уж ему сам бог велел». Епископ Бенедикт гово­ рит: «Пан Барапкевич смотрит на про­ исходящее с высоты своей заводской трубы, с которой видно только на пять- километров вокруг и интересы -Польши,, как нации, ему чужды». Так говорит Бе­ недикт сахарозаводчику Баранкевичу. Но эти слова надо обратить ко всем Потоцким и Могельницким и иже с ни­ ми. Они тоже смотрят на все с высоты своих палацов-дворцов, своих заводов и т. п. вышек. Интересы одного прости­ раются на пять километров в радиусе, интересы другого на десять, третьего — на пятьдесят. Но принцип у всех один. Миллионы в золоте, в заводах, в земле Г Сохранить их, сохранить в своих руках власть, сохранить возможность эксплоа- тации трудящихся. Это единственная; «патриотическая» нотка в мыслях, в чув­ ствах и в поведении Потоцких и Мо- гельницких. Никаких других «принци­ пов» у них нет, да они и не считают необходимым иметь их. Потоцкий изде­ вательски замечает сахарозаводчику Б а ­ ранкевичу: «Твердость убеждений по­ лезна, но не в такой мере». О «принци­ пиальной» сущности их «патриотизма»: В. И. Ленин говорил в 1919 г.: «Они т е ­ перь всем продают свое отечество. Вче­ ра продавали его немцам, а ныне прода­ ют англичанам и французам», (т. XXIII,, стр. 234). Н. Островский прекрасно показал в. художественной форме, что Потоцкие- Могельницкие «патриоты»-лицемеры и. ханжи во всем, везде, всегда. Даже в своих личных чувствах. Даже любовь у них — умирающее, изуродованное чув­ ство — только другая сторона все той же золотой монеты. Эдвард Могельницкий — обладатель, пятимиллионного капитала, полковник: русской армии, потом полковник фран­ цузской армии, потом полковник поль­ ской армии, «всегда такой элегантный, сверкающий золотом эполет». Три года он отсутствовал и, вернувшись, почти прежде всего опрашивает у жены: — «Людвись, где ты хранишь свои драго­ ценности?» — на что та удивленно з а ­ мечает: — «Ты не спрашиваешь о том, как жила я эти три года, а интересу­ ешься...». В конце концов, Людвига на­ чинает сознавать, что «она в сущности