Сибирские огни, 1937, № 2

го кружка. Здесь господствовал дух «гражданской экзальтации». Боевые ев­ ропейские события тех лет — июльская революция и .польское восстание — вол­ новали революционно настроенную мо­ лодежь. Вскоре после окончания универ­ ситета, Герцен, как и Огарев, был аре­ стован за пение стихов, направленных против правительства, и в апреле 1835 года выслан в Пермь, а 'о т туд а препро­ вожден в Вятку и назначен в канце­ лярию губернатора Тюряева. В 1838 году Герцена перевели во Владимир, где 0 !н женился на своей дальней родствен­ нице Н. А. Захарьиной. В 1839 году Герцен вернулся в Мо­ скву. Здесь он нашел Огарева, Сатина, Кетчера, познакомился с Белинским и Бакуниным, с кружком Станкевича. Все члены этого кружка «стояли каждый с томом гегелевской философии в руках и с юношеской нетерпимостью провоз­ глашали: «нет философии, кроме Геге­ ля, и мы пророки его». Здесь произошла знаменитая схватка Герцена с Висса­ рионом Белинским, непреодолевшим еще тогда реакционной стороны гегелевско­ го учения о «разумной действительно­ сти». Герцен заявил Белинскому: «Знаете ли, что с вашей точки зрения вы може­ те доказать, что... самодержавие, под которым мы живем, разумно и должно существовать». Белинский резко ответил: «Без всякого сомнения», и прочел «Бо­ родинскую годовщину» Пушкина. Заки­ пел отчаянный бой. Белинский уехал в Петербург, Герцен порвал с ним всякую связь. Но через несколько месяцев, в сере­ дине апреля 1840 г-, когда Герцен при­ ехал в Петербург, Белинский, понявший ошибочность своего «примирения с гнусной николаевской действительно­ стью», на основе гегелевского положе­ ния — «все действительное разумно», мужественно заявил Герцену: «Ваша взяла...». В 1841 году Герцен был отправлен во вторую ссылку — в Новгород. Здесь он изучает Фейербаха, здесь он оконча­ тельно «усвоил диалектику Гегеля... п о ­ нял, что она (представляет из себя «ал­ гебру революции». Он пошел дальше Гегеля, к материализму, вслед за Фей­ ербахом. Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и оста­ новился перед историческим материализ­ мом». (В. Ленин, т. XV, стр. 464—465). В 1842 году кончилась новгородская ссылка Герцена и он вернулся в Мо­ скву, где прожил около пяти лет. В эти годы в «Современнике» и в «Отече­ ственных записках» появляется ряд фи ­ лософских статей Герцена, а также п е ­ чатаются повести «Доктор Крупов» и «Сорока-воровка» и роман «Кто вино­ ват?», которыми Герцен начинает свое гневное обличение самодержавно-крепо­ стнического строя «моровой полосы» мерзкого николаевского царствования. В 1842 году выходит поама Гоголя «Мертвые души» и Герцен записывает в своем дневнике, что это произведение «потрясло всю Россию», что эта поэма— «история болезни, написанная мастер­ ской рукой», открывшая всем глаза на то, что дворяне-крепостники —• «рабы власти без достоинства и тираны без состраданий к своим крепостным, 'вы­ сасывающие жизнь и кровь народа». Ни­ колаевский гнет все сильнее и сильнее ощущается Герценом, и Герцен записы­ вает в своем дневнике: «Поймут ли, оце­ нят ли грядущие люди весь ужас, всю трагическую сторону нашего существо­ вания?». В 1847 году Герцен уезжает в Евро­ пу, полный веры в западно-европейские «свободы», в расцвет наук, искусств, в человеческую личность. Но вместо все­ общего братства он увидел во Франции два Парижа: один — «за цензом стоя­ щий», плебейско-демократических «ни­ зов» общества — (работников, консьер­ жей, швей, слуг, нищих, и Париж «за ценз стоящий» —- аристократических «верхов» общества, буржуа, рантье, ла­ вочников. В самом мрачном состоянии Герцен покидает в октябре 1847 года Париж, уезжает в Италию. Но при пер­ вой вести о Февральской революции 1848 года он возвращается в Париж и восторженно приветствует народ, сверг­ ший монархию — Людовика-Филиппа. Герцен становится на сторону блузника, «обтершего сапоги о подушку трона и водрузившего на нем красное знамя при криках: «Да здравствует республика!*. Но вскоре наступили «июньские дни» — дни поражения революции. Разгром ре­ волюции 1848 года Герцен называет «гнусным», «страшным» и с огромным пессимизмом восклицает: «С корнам вон детокие надежды, отроческие упования. Все их под суд неподкупного разума». («С того берега»). Герцен «был тогда демократом, рево­ люционером, социалистом. Но его «со­ циализм» принадлежал к числу тех бес­ численных в эпоху 48 года форм и раз ­ новидностей буржуазного и мелкобуржу­ азного социализма, которые были окон­ чательно убиты июньскими днями. В сущности, это был вовсе не социа­ лизм, а прекраснодушная фраза, добрые мечтания, в которые облекала свою т о г д а ш н ю ю революционность буржу­ азная демократия, а равно невысвобо- дившийся из-под ее влияния пролета­ риат. Духовный крах Герцена, его глу­ бокий скептицизм и пессимизм после 1848 г. был крахом б у р ж у а з н ы х и л л ю з и й в социализме». (В. Ленин, т. XV, стр. 465). Разочарованный Герцен едет в Швей­ царию, куда после 1848 года стали сте­ каться крупные политические эмигран­ ты, а оттуда в августе 1852 года в Лон­ дон. Герцен теперь вновь полон дум о своей родине, мечтает о «русском сель­