Сибирские огни, 1937, № 2

Но Отаровойт опустил глаза и сходство мгновенно исчезло. «Нет, тот орел был, а этот — упырь...». Кузьма выпрямился. Обернувшись к людям, оо злой усмешкой брею : — Но старанью!.. — Чужим-то хребтом, — поддержал Кузьму «то-то из глубины зала. — «Вовк! — коротко и уверенно отру­ били басом из угла. — Завидки? — тотчас выскочила из людских рядов седая 'бороденка, похожая на веревочный ошметок. — Завидки? Че­ го губите человека?., а?.. — Его сундуки с добром — у тебя? Это скажи!.. Бороденка сникла и нырнула вниз. Князек схватил «о стола звонок и остер­ венело зазвенел. Кузьма выждал, пока улегся шум, и продолжал: — И вот кончилась гражданская вой­ на. Стали мы жить мирно. Стали строить новую жизнь. Жизнь такую, чтобы радо­ стно, чтобы весело, в полном достатке, чтобы жить!.. Чтобы не было богатых и бедных, не было батраков и кулаков.. Для этого партия и ведет нас в колхоз. И ве­ дет добровольно, а не силой, как непра­ вильно говорит тут Стяжкин. — Товарищ Угрюмов! — встревожился Стяжкин, не ожидавший такого поворота. — Что? — Предупреждаю... Кузьма взмахнул рукой и продолжал: — Еще повторяю: он вам здесь яе- т фавнль... — Угрюмов! Партийную директиву на­ рушаешь!.. Кузьма повернулся к президиуму и по­ просил Дугла: — Товарищ председатель, призови уполномоченного к порядку... Подумав, он бросил через плечо: — Обо всем с тобой говорили... Ты не понял... И не перебивай!.. — ...Партия говорит, партийные ди­ рективы... — Кузьма опять повернулся в сторону ОгяЖкина — ...говорят: соединяй­ тесь, стройте крупное коллективное хо­ зяйство, артель и знайте: только колхоз­ ным путем мы добьемся той жизни, за ко­ торую бились. Партия говорит: мужик привык жить на с в о е й земле, ее па­ хать с в о и м конем и зерно ссыпать в с в о й амбар. Его от этого сразу, нахра­ пом, не отучишь. Этого не отрубить топо­ ром. Поэтому партия говорит: силком, принуждением, страхом крестьянина в колхоз гнать не сметь! Колхоз — по при­ нуждению, колхоз — по приказу, — та­ кой колхоз завтра сам развалится. Стяж­ кин неправильно говорил, что тот, кто не вступит сейчас же в колхоз, будет рас­ сматриваться как враг советской власти, что его выселят. Этого партия никогда не говорила. Приказом колхозы партия стро­ ить не будет' В зале стояла мертвая тишина. Даже пьяный, перед тем болтавший что-то по­ нятное только ему, теперь слушал Кузь­ му, выкатив на него осоловелые глаза. Кузьма разговорился долее обыкновен­ ного. Каргины привольной жизни в кол­ хозе, нарисованные им, сменяли одна дру­ гую. Сколько радости сулит такая жизнь? Довольства? Воля?... Крестьяне слушали, следили за ним блестящими глазами. Всех увлекла его горячая, страстная речь. Боялись проро­ нить олово. Казалась, — кончит Кузь­ ма, — они встанут и вее, 'Сколько их тут есть, ринутся на штурм новой жизни. Кузьма улыбнулся теплой, хорошей улыбкой. — Ясно, товарищи?.. Теперь, по-мо­ ему, все ясно!.. И, улыбаясь, присел к столу, достал было папироову, но тотчас снова встал и, требуя внимания, поднял Руку: — Я забыл сказать, товарищи... В кол­ хоз записалось тридцать шесть дворов. Землемер уже приехал. Завтра будет на­ резать нам землю. По нашим подсчетам должны нашему колхозу вырезать Планы, Зарудню п «Старовойтову пасеку... Собрание ахнуло и заволновалось. Куда делись все солнечные, напоенные радо­ стью картины, нарисованные Кузьмой! Они исчезли, развеялись, как пыль, лишь только упомянул он про землю. Мечты кончились, наступила суровая явь. —• Не дади-и-им! — загудел сход. И в разнобой посыпались выкрики: —• Самую лучшую землю берете!.. — «Единоличника душите!.. — Где правда? Где? Председательствовавший Дугол яростно звонил и «силился перекричать всех: — Тише! Кто хочет 'слова?.. Да тише б ы ! Но его «никто не слушал и никто ие