Сибирские огни, 1937, № 1

— Эх, Гота ты, Гога! — цреарителыно фыркнул ©оробей. Пришел Славка- домой ■саоифужшиый, я с тревогой в пруд®. Мать встретила его с плаксивыми упреками. На мгновенье Став­ ка почувствовал какую-то нежность и иризнатеяьишъ ik матери, но вмешался мамин муж я 'Спугнул теплые чувства Нальчика. Мамин игуж «хватил Славку за шиворот и грубо закричал на него: — Где шлялся? Тда пропадал? Славке было больно. Он пытался вы­ рваться из сильных я цепких рук, Но ру­ ки эти держали «го крепко. —1 Где шлялся, мерзавец?! — повто­ рил мамин муж и шлепнул широкой и жесткой ладоныо Славку по лицу. Калерия Петровна охнула и всплеснула руками. — Владимир!.. Владимир Иннокентье­ вич, оставьте ребенка!.. Оставьте! —• Убирайтесь прочь отсюда! — сви­ репо огрызнулся на нее Владимир Инно­ кентьевич. — Не мешайте мне исправ­ лять этого хулигана! Славка был жестоко избит. Мать послу­ шалась мужа и ушла. Владимир Инно­ кентьевич, отшвырнув от себя избитого ('лайку, шкурил т улегся на постели. От­ туда он устало заявил: — Я из тебя, мерзавец, человека сде­ лаю!.. Ты у меня шелковым станешь!.. Но Сладка 'шелковым не -стал. На завт­ ра он выждал время, когда и мать и Вла- димир Иннокентьевич вышли нз дому, пе­ рерыл все на комоде и в ящиках комода, нашел там немного денег, забрал из буфе­ та отеба и остатки соленой рыбы, «вязал это вместе с кое-каким детским, пустяко­ вым ‘Скарбом 'своим в узелок и покинул родительский кров. Но прежде чем окон­ чательно уйти, он 'Снял с вешалки новый, иравдничный пиджак Владимира Инно­ кентьевича и с наслаждением изрезал его больпшмя ножницами. Резал и зло ухмы­ лялся. А по щекам теми слезы... Так Славка ушел из дому, от матери, (/! маминого мужа, ют побоев. Уягел на ушицу. Разыскал (Воробья. 'Во­ робей весело и озорно присвистнул, про­ слушав рассказ Ставш о его приключе­ ниях, одобрил изрезанный пиджак, пожа­ лел, что Славка не захватал с 'собою из дому (хорошего «барахла» и утешил: — Ты не нюнь, Гога!.. Со -мной пе пропадешь!.. И так (самоуверен был он в это мгно­ венье, такой солидностью веяло от его коренастой фигурки, так лукаво и шу­ товски светилась серые глава на грязном лице, что Ставка поверил и перестал пла­ кать... 5 Славка с лешим грузом своих ребячьих лет пустился в 'самостоятельную жизнь в тот год, когда далеко, под Москвою, в ти­ хих 'Горках угасал человек. Но Славка ни­ чего ни знал ни о Москве, пи о Рорках, ни о великом человеке. Славка был слиш­ ком мал и глуп и большой мир был еще для него неизвестен. И вот Славка пустился в жизнь. Его поводырем и наставником стал Во­ робей, курносенький, бойкий, весь изма­ занный трязыо и гапотмо паренек. Воро­ бей властно, как взрослый, ухватился за Славку и предупредил его: —• Ты, Гога, не робей! .Будешь хны­ кать да 'ооплц распускать, ^рошу тебя... Мы к теплому морю с тобой уедем! Мы города разные увидим!.. Хорошо!.. Славка поддался. Домой он решил не возвращаться. А бродить по улицам, ни­ чего не делать, питаться всякими вкусны­ ми вещами, которые изредка перепадали им, было неплохо. Только одно1огорчило Ставку: — Меня «е Гога зовут. Я — Слава. Почему' ты меня так называешь? — Ладно! — снизошел Воробей. — В<кг ребята поглядят па тебя и кличку тебе, вовую дадим!.. Позже ребята, с которыми Воробей свел Славку, издевались и, хохоча, назвали его: — 'Кислый!.. С этой кличкой Славка и побрел, уно­ симый чужой волей и чужими желаиия- .ми, по городам и дорогам иеоб’ятной стра­ ны. Он изведал голод и холод, он исшивал побои и ругань, он научился лгать и во­ ровать. Познал Ставка и угольные ящики, и котлы для варки асфальта, и поездки на буферах и под вагонами. Не раз Славка был на волосок от смерти. Не раз Ставку ловили в облаве. Не раз бегал Ставка из приютов и детских домов. Его ясные и приветливые да того времени глаза при­ обрели злое выражение, он научился ни­ кому ни в чем не верить. Его голос стал хриплым. Он привык сквернословить и умел не давать спуску обидчикам. Он привык встречать косые и яедовер-