Сибирские огни, 1937, № 1

Назначила кровавой чести путь? Тогда, тяжелую предчувствуя разлуку, Супругтебе простер торжественнуюруку, Младенца своего в слезах благословил. Но знамя черное ‘свободой восшумело, Как Аристогитон, он миргои меч обвил, Од в сечу ринулся— и падши совершил Великое, святое дело. В поэме «Кавказский пленник» Пушкин воспевает подвиг черкешенки, освободив­ шей русского пленника, и отдает дань вос­ хищения многообразным народностямКав­ каза: Но европейца все вниманье Народ сей чудный привлекал. Меж горцев пленник наблюдал Их веру, нравы, воспитанье, Любил их жизни простоту, Гостеприимство, жажду брани, Движении вольных быстроту, И легкость ног, и силу длани; Смотрел по целым он часам, Как иногда черкес проворный, Широкой степью, по горам, В косматой шапке, в бурке черной, К луке склонясь, на стремена Ногою стройной опираясь, Летел по воле скакуна, К войне заране приучаясь. Для Пушкина не существовало понятия «малые народности», для него каждый на­ род, каким бы малочисленным он ни был, представлялся самостоятельной националь­ нойи творческойединицей, имеющей свои собственные характерные черты. При этом наиболее глубоко в каждой национальности Пушкин ценил любовь к свободе, борьбу за независимость. Даже бродячие пыта­ ны, которых иные помещики травили соба­ ками, вызывают у нашего поэта явную симпатию. В примечаниях ж поэме «Цыга- ны» он рассказывает о их происхождении, устанавливает их связь с индейцами. В стихотворении «Цыганы», рисуя их коче­ вой быт, он сожалеет, что не может при­ соединиться к ним: Над лесистыми брегами, В час вечерней тишины, Шум и песни над шатрами И огни разложены. Здравствуй, счастливое племя! Узнаю твои костры: Я бы сам в иное время Провожал твои шатры. Завтра с первыми лучами Ваш исчезнет вольный след, Вы уйдете, — но за вами Не пойдет уж ваш поэт... Он намеренно употребляет здесь место- имение «ваш». Он, русский дворянин, знаменитый писатель, не стесняется име­ новать себя поэтом цыган. С такой же прямотой и непосредственностью он мог бы себя назвать поэтом сербов, греков, арабов, любой национальности, ибо ему былиблизки и дороти радости игорести лю­ бого народа. Такова была истинная народ­ ность пушкинского творчества, сочувствен­ но перекликавшаяся с народным творчест­ вом всего мира. Показательно, что именно в статье «О народности в литературе» Пушкин пишет: «Есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключитель­ но какому-нибудь народу. Климат, образ правления, вера дают каждому народу осо­ бенную физиономию, которая более или менее отражается в зеркале поэзии». Так, например, по мнению Пушкина, «италь­ янские и испанские сказки отличаются живостью необыкновенной». Пушкина тревожит не только судьба собственной родины, — он задумывается над судьбами других народов, его беспоко­ ит мысли о войне вообще, о конституции и естественных правах человека. Анализируя в 1821 г. суждения Сен-Пьера о «Проекте вечного мира», поэт заносит в свои замет­ ки следующие тезисы, весьма по тому вре­ мени смелые: «1. Не может быть, чтобы людям оов- ременем не стала ясна смешная жестокость войны, так же, как им стало ясно рабство, королевская власть и т. п. Они убедятся, что'наше предназначение — есть, пить и быт р . свободными. 2. Так как конституции, — которые являются крупным шагом вперед челове­ ческой мысли, шагом, который не будет единственным, — необходимо стремятся к сокращению численности войск, ибо прин­ цип вооруженной силы прямо противополо­ жен всякой конституционной идее, то воз­ можно, что менее чем через сто лет не будет уже постоянной армии». Одной из любопытных страниц пушкин­ ской биографии является его участие в походе 1829 г. против турок. Описывая в«Путешествии в Арзрум» этотпоход, поэт рассказывает, как после сражения он встре­ тился с одним пленным турком: «Из ле­ су вышел турок, зажимая свою рану ок­ ровавленную тряпкой. Солдаты подошли к