Сибирские огни, 1936, № 6

Евгений Федоров ШАДРИНСКИЙ ГУСЬ Павесть ГЛАВА ПЕРВАЯ о том, как пол-града Шадринска дотла сго­ рело, как тараканы в поле удирали и что из этого вышло 1774 года в июльскую жаркую пору, в сухмень, перед 'бойким базарным днем, в -доме шадринокой калачнщы Парашей Пушкиной загорелась -сажа в трубе. И на­ до быть греху: дежурный пожарный сол­ дат Сыоойка, сын Григорьев, размеренный полуденной жарой, заснул на каланче и не видел, как занялась кривобокая хибара калачницы. Городской брандмейстер, тоже инвалидный солдат в отставке, унтер- офицер Илыошка Жуке®, под самый Ильин день, не дождавшись столь 'светлого часа своего тезоименитства, загодя со товари­ щи с-вечера нализался, и теперь лежал на лавке разбитый, е омраченным челом, к которому родная баба прикладывала .при­ парки из кислой капусты. Брандмейстер выдул жбан огуречного рассола и с нали­ тым брюхом предавался созерцанию, поче­ му' был глух и нем. Сухая, ветхая изба калачницы запыла­ ла, как свечка. И случись тут второй грех: с поля подул легкий ветерок и от калачницевой горяшей избушки, как перья пз петуха, посыпались на слободу искры и искрища и с того пошло крушить город. Одним словом, когда проснулся на калан­ че от криков пожарный Сыоойка, огонь, как корова языком, слизнул пол-Шадрин- ска. Сие великое несчастье зело омрачило думы шадринского воеводы секущ-манора Андрюшки Голикова. Жил-был городишка, все шло по чину, исиокон вежов заведен­ ному порядку, и воеводе не было оообых на то хлопот, а тут ну-те, выворачивайся! Целый день в воеводскую канцелярию не закрывались двери: приходили с челобить­ ем погорелые хлебники, калапшвкя, блин­ ники, харчевники, маслешшси, ямщики и их женки, каменщики, плотники, шваль- ниш, — прочие низкого сословия люди, и богадельные нищие муллока и женска полу. Дохода тут воевода да всякого поло­ жения дел основательно! К тому купец Глотов на всю соборную площадь хулу на воеводу вознес: — «Хапуга! Мы ему цал- ковые на всякое градское благочиние от- нущали, а где оно, пожарные бочки-те раооохлись, опять же сиротский дом...» На -беду гораздо изворотливый писец и правая рука воеводы Епишка запил горь­ кую и дао недели не вылезал из царского кружала. Стерял воевода сои, ворочался с боку на 'бок, охал. Толстая воеводиха зло торкала воеводу в бок: «Ворочаешься, как медведь в берлоге. Она тебе, отец, нету- ти. Погорели, ну, и пес с ними! Строиться будут, гладишь, воеводиной мошне при­ быль У>. Знает воевода, что оно так и будет, не иначе. Но как показать свое попечение о посадских людишках перед начальством? А потом сильно струсил воевода: у Гло­ това подлинно медная глотка. Чего добро­ го беду накликает. Надувался на ночь во­ евода квасу, — изжога проклятая мучи­ ла, — ложился в постель, а соп не шел. Вое думалось. — «Где ты был, воевода?» — вдруг спросят: — «Почему пожарная команда в таком деле и впрямь «козла пасла?» Чего доброго доведаются, что не все ка­ зенные деньги идут по «воей«дорожке. Ку­ да дезались государевы денежки, воевода?