Сибирские огни, 1936, № 6

В су&боту он все лее не вытерпел и су­ нул копейку одной мужителшеой жене, чтобы та позвала Машеньку. Шея у не<го так и осталась кривой и голову он держал точно бык, разозленный и готовый сра­ жаться с другим быком. Оп ждал ее в конце лесистой тропы на задах приказчичьих домов и удивился, уви­ дев, что идет сюда некая госпожа в пар- чевой робе небесного цвета, затканной зо­ лотыми пчелами. Волосы дамы были завл- ты и густо напудрены, мушка на щеке придавала ей вид настолько прекрасный, что еще немного — и он принял бы даму за царицу Лизавету, которая явилась на барнаульский завод судить злых приказ­ чиков. Он 'снял шапку и низко поклонился. Госпожа приблизилась и сказала знакомым н милым голосом: — Какой лее ты, Иванушка, стал... Ко­ сотоловый. Это была девка Машенька. Откуда же у ней такое платье, и пудра,, я мушка? Она сказала: — Взял меня все же приказчик. Роди­ он Родионыч. Разве против господской во­ ли пойдешь? Иван протянул к ней руки, но она от­ странила их. — Нет, Иван. Кончилась наша любовь. Узнают — сожгут тебя в плавильной не- чи, а меня... меня... Машенька засмеялась чрезмерно весе­ ло — так не смеются люди, когда у них спокойно на душе. — Меня... — смеясь, говорила она и слезы блестели в ее глазах, — мало ли что оо мной могут сделать, приказчичьей девкой?.. А ты, Иванушка, стал юродиво­ го вроде, — продолжала она, захлебываясь от смеха и слез, — голова-то на бок, ба­ бы теперь не полюбят... — Пьяна ты, Марья, — сказал Изан, присматриваясь к ней. — Напоил тебя Ро­ дион Набатов. — Напоил он меня не вином — стари­ ковской страстью отравленной. — Купил тебя, Марья, Родион Набатов, за парчевую рО'бу. — Не продалась я ему. Сам знаешь — подневольные мы. -— Люби меня, Мйрья, попрежнему! За тебя ведь я пострадал. — Нет, Иван, не моту тебя любить ны- пе. Косу отрезала мне, а еще что заме­ тят — искрестят кнутом. Принадлежу я приказчику, старому Родиону. — Хитришь ты, девка, евино отродье! Проговорилась ведь: вроде юродивого я стал, шея на бок свернута. Будь проклята, распутная девка! Не нужен я тебе стал, вишь, такой. Ну, так я тебе скажу... ска­ жу... — Проклятьями, Иван, только озлобишь ты вконец мое сердце. — Косу тебе, не зря отрезали, Марья{ Не зря! 0 — Ох, Ваня, не ждала я таких слов от прелшего милого. Ну, что ж... Заслужила, видно. Слезы текли по ее лицу. Губы Ивана затряслись. — А может, пожалеешь меня, Машень­ ка? — Нет, Иван. Скалсу я и тебе правду горькую, нечего таить. Иссох ты, скри­ вился, согнулся и не люб стал мне. Был бы попрежнему люб — не побоялась бы за любовь кнута. И пошел Иван Зажигаев своим путем, а девка Машенька вернулась в приказ­ чичьи светлицы согревать о'б’ятиями гни­ лозубого старика, от которого пахло моги­ лой. *** У-мер владелец заводов, приказчики и надзиратели тревожно шептались о чем-тог чиновные люди в зеленых плащах приеха­ ли составлять опись всем заводским строе­ ниям, капиталам, плавильным печам, за­ пасам меди и серебра, скоту и людям. Приближалось то, о чем мечтал Иван За­ жигаев: царица брала сибирские заводы в казну. Шел 1747 год. Службы ея величе­ ства бригадиру и кавалеру Иоганну Бейеру в Санкт-Петербурге вручили указ Елиза­ веты: «Ехать тебе на Колывано-Воскресеаовие заводы умершего действительного стат­ ского советника Акинфия Демидова и учи­ нить там следующее: оные Колывано-Во- скресенские, Барнаульский, Шульбинский и прочие на Иртыше и Оби реках и между оными... взять на пас. Оным строениям и рудам сделать, опись и оценку, чего сто­ ят, — для знания, что должно будет на- следпигам его из казны нашей заплатить, а в таковой заплате зачитать в то, ежели оный покойный Акинфий Демидов и его наследники чем в казну нашу должны и о том о всем оправяся, где надлежит, при­ слать и нам известие». Бригадир возлежал в четарехместной ка­ рете, на перине, под лисьим одеялом. С ним ехала любимая собака. Всю дорогу