Сибирские огни, 1936, № 6
■и Пана махнула рутой в сторону горы Колокол. Там раскинулось огромное белое здание. ‘■Фабрика была озарена огнями. Пана смот рела восторженно. Ей казалось, что фаб рика плывет, поднимаясь на утесы, под •самые звезды. — Ну, ну, — заулыбался Пахом. — Мастер, значит. Дело, дочка, задумала,, де ло. Держи-ка вот... — Пахом скинул с нередка саней тяжелый ком обледенелой рогожки, которой была заткнута канава. — Под сиденье подлаживал, да велико. Унесешь, поди? — Унесу, — обрадовалась Пана и вскинула ком на плечи. — Унесет! Она — здоровая, — под хватил Иван, любуясь Папой. Она вышла на узкую тропинку п теперь взбиралась я тору. Иван проводил ее взглядом до по ворота и как (бы про .себя заметил: — Хороша! И где такие родятся? — А тут и родятся, — ответил Пахом, очищая мерзлоту -с лопаты. — В сиротстве осталась, в сиротстве так и поднялась. А погляди, «кая стала. **— И, помолчав, до бавил: — За Семку сватал — не пошла. Рябой, мол, больно. Негож. Любшгь не буду. А красивый-то вот, обежал . Напако стил и сбежал. Дате на руках осталось. Ладно, время не то, а кабы раньше... Пахом подобрал руками тяжелый ком и бросил в опалубок. Несколько минут ра ботали молча. Глубоко охваченный моро зом, песок откалывался комьями. — • При хозяине еще дело было, — продолжал Пахом, — сейчас, знало, все забылось. Новый народ понаехал. Новые времена настали. А, бывало, только и слышно — варначья дочь, да шарканье от; родье. — Что так? — насторожился Иван. — Да, отец ее, покойный Никита, не- путящий был мужик. Убивец, не тем будь помянут. — Убивец! Вон оно что! — Как раз на пасху .было. В самую, значит, заутреню. Все в церковь, в соснов- гкую стало-быть, а Никита — сюда. — Пахом махнул лопатой в сторону дверей фабрики. — Жену захватил да Панку. Ей тогда годков пяти, поди, еще не было. Плачь, — говорит Панке. Она и заголосила со стра ху. Охранник послушал, послушал, да и открыл дверь. Поглядеть, почему дите пла чет? Известно, сердце-то жалкует. А тут Никита его топором. — Топором? — • Топором. Как есть по затылку. Хап нул товда Никита амальгамы с пуд, кабы не больше. I ! !*• — • С пуд? — вырвался у Ивана воз глас. — Да, ведь, это пятнадцать фун тов... Чистого золота!.. — Не мене. Перед праздником с’емки- то не было. А 'считай, пять поставов... — Яша,— 'возбужденно спросил Иван.— Пятнадцать фунтов? 9то, ежели на грам мы? Смекни-ка. Яшка молчал, Иван вздохнул и тяжело облокотился на лопату. — Пятвадца-ть фунтов! Э-эх... Пахом продолжал: — Утром — обыск. А вое перепились уже. Пасха... — Нашли? — Нет. Года через два Никита сам со знался. ' I — Сам? Да что он? — раздраженно буркнул 'Иван. — Вишь, случай 'вышел. Придавило его в торе. Думали — конец. А случилось на руднике попу быть. Знать, ему все и рас сказал на исповеди. — Э-э! Разве кому можно такое... — Иван зло всадил лом в песок и отколол громадный ком. — Да ты иомене ломай, — заметил Па хом. — С этакими живот вздернешь. — Ладно, .— буркнул Иван. — Даль- ше-то что? — • Дня через три забрали нашего Ни киту. А после и бабу. Слышим — засу дили. На каторжные работы. — Обоих? — удивился Яшка. — Не-е, Никиту одного. Только он убе жал вскоре. Так, в бегах варнаком л сги нул. А баба его, 'кажись, Марфой звали, па сносях была. До дела дошло, не разро дилась, вишь. Ну, Папу к сродному дяде и пристроили. Он в партизанах потом по гиб. Боевой был мужик. Разговор прервался. Долго работали мол ча. Потом Иван спросил: — И многие шли на такое? — На какое? — Много, говорю, было крови? — • Золото — оно тогда кровь любило. Это сейчас тихо. А в старину — не при веди 'бог! Тайга... Золото... Сколько людей из-за него, проклятого, загублено... — А при коммунизме из золота отхо жие места делать будут, — неожиданна уверенно заявил Яшка.
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2